– Ну, и как можно иметь дело с этими людьми? – Спросил Ли, поворачиваясь к своим спутникам. – Если даже собственный народ их ни во что не ставит!

И приняв для себя окончательное решение, твердо добавил:

– Разговаривать будем с консулом Марием!

У ворот консулата ханьцам пришлось остановиться. Стража преградила им путь, и не очень вежливо поинтересовалась целью визита.

– Мы – послы далекого государства. – Объяснил Ли. – И хотели бы видеть консула Гая Мария.

– Посольство это – другое дело! – Ответил римлянин, и попросил подождать.

Ждать пришлось недолго.

К посетителям вышел молодой человек, с умными, серьезными глазами.

– Я – Октавий. – Представился он. – Помощник консула Мария.

Кто вы?

Ли коротко рассказал.

– Хань….
– Задумчиво повторил Октавий.
– Что-то я не слышал о такой стране.

– Да. Мы тоже недавно узнали о Великом Риме.

– Почему вы не обратились в Сенат?

Ли на мгновение замялся.

– Мы хотим разговаривать с сильнейшим. – Ответил он.

– Хорошо! Я скажу консулу. Но, он – в отлучке, и будет дней через пять-шесть. Если вы придете через неделю, он назначит вам день встречи.

Октавий еще раз оглядел посетителей, и остановил взгляд на скифском кинжале у пояса Ли.

– Какая удивительная работа. – Заметил помощник консула.

– Человек, подаривший мне его в Селевкии – римлянин. Он сказал, что это оружие скифской работы. Хотя мы о таком народе ничего не знаем.

– Да, есть такие на Севере. – Рассеянно заметил Октавий. – Вы разрешите мне взглянуть поближе.

Ли снял с пояса кинжал и протянул его римлянину.

Октавий повертел оружие в руках, еще раз восхитился искусно сделанной рукояткой в виде оскаленной пасти льва, и вернул кинжал хозяину.

– Я обязательно расскажу о вас консулу. – Пообещал он в заключение разговора.

Ханьцы поблагодарили и откланялись.

– Отстояли в очереди? – Спросил у Ли, по возвращении, хозяин дома, бывший уже в курсе цели его визита в Рим.

– Нет. Консул – в отъезде. А, что? К нему бывают очереди?

– Не то слово! – Ответил сицилиец.
– Настоящий кабак в базарный день! Кому должность нужна, кто работу ищет, кто жаловаться пришел. Но, я вам подскажу: у ворот будет привратник. Его можно умаслить небольшой суммой денег. В этом случае дела пойдут побыстрее.

Ровно через неделю Ли с Фэем уже стояли в толпе жаждущих пообщаться с Гаем Марием. Взятка, отданная привратнику ушлым Фэем, продвинула ханьцев в ряды первых, но довела только до уже знакомого им Октавия.

– Сейчас скажу консулу. – Улыбнувшись им, как старым знакомым, сказал Октавий, и исчез в дверях.

Появился он минут через двадцать и сразу же разочаровал послов:

– Консул занят, и просит вас навестить его через неделю.

Заметив огорчение на лицах посетителей, Октавий со всей прямотой римлянина объяснил ситуацию:

– Не обижайтесь! Видите ли, ни консул, ни я ничего не знаем о вашей стране. Вот, если бы вы были из Селевкии, или Парфии…

Весь последующий месяц послы Хань провели в бесплодных попытках добиться аудиенции у консула Гая Мария.

– Может быть, все же обратиться в Сенат?
– Робко поинтересовался Фэй. Но, Ли твердо стоял на своем: переговоры будем вести только с консулом!

Между тем, их знакомство с Римом продолжалось.

В один из дней Фэй, давно не общавшийся с представительницами прекрасного пола, решил, было заглянуть в расположенный поблизости от их жилища лупанарий {168} .

Через несколько минут он выскочил оттуда, как ошпаренный, с видом человека, внезапно испытавшего сильную зубную боль.

– Что, слишком красивые? – Ехидно спросил Ли.

– Это…это такая грязь! – Пробормотал Фэй, привыкший к изысканному обращению ханьских утешительниц мужских страстей.

Не прельстили его и дорогие куртизанки, перемещавшиеся по Риму в носилках-октафорах.

Любовная встреча могла при этом протекать прямо в носилках, при задернутых занавесках.

Что же касается Ли, то для него не существовало других девушек, кроме потерянной Ли-цин.

Офицер твердо решил: если ему не удаться найти девушку то, по завершении своей дипломатической миссии, он уйдет отшельником в горы, или в монастырь.

Большей частью путешественники просто бродили по городу, слившись с толпой праздных зевак. Прекрасный климат Вечного города, и общительный характер южан, привел к появлению в Риме того времени особого класса «праздношатающихся». Римский поэт, современник Тиберия, писал о них:

«В Риме существует целый народ праздношатающихся, которые ничего не делают и всегда заняты, выбиваются из сил из-за пустяков, находятся в постоянном движении и никогда ничего не достигают, вечно суетятся и, в результате, только всем надоедают».