Чуть позади коляски с важным господином, верхом на ухоженных лошадях гарцевали несколько юношей. Один из них, лет шестнадцати на вид, сразу же привлёк внимание Ли-цин. Среди прочих он выделялся осанкой и очень серьёзным выражением лица. Шитая золотом и украшенная драгоценными камнями красная шапочка плотно обхватывала собранные в пучок волосы. Тёмные брови красиво взлетали к вискам и оттеняли загорелый лоб, наполовину скрытый повязкой с изображением двух резвящихся драконов. Тёмно-красная куртка плотно облегала ладную, крепкую фигуру. Ноги обуты были в чёрные атласные сапожки на белой подошве. Талию обхватывал драгоценный, яшмовый пояс.

Девочка смотрела на него во все глаза, но юноша, не обращая ни на кого внимания, разглядывал пляшущие в небе фигуры. Потом повернулся к товарищу, что-то сказал, и оба весело засмеялись. Улыбка сразу же осветила лицо незнакомца и сделала его необыкновенно красивым. Затем вся процессия двинулась дальше.

Ли-цин, не отрываясь, смотрела ей вслед.

– Э-э-й, - Потянула её за рукав старшая сестра.
– Загляделась. Пошли-ка, побегаем.

– Кто это?
– Спросила Ли-цин, не очнувшаяся ещё от своих впечатлений.

– Главный Советник Императора.
– С уважением ответила сестра.
– Говорят он один из умнейших людей в государстве.

– Так это его сын… - Вслух догадалась Ли-цин.

– Кто сын?
– Не поняв, удивилась сестра.

– Никто.… Побежали играть!

Второй раз Ли-цин увидела красивого незнакомца в Саду Большого Платана. Она сбежала тогда от своих многочисленных подруг и нянек и спряталась у старой каменной стены, в густом кустарнике, не отвечая на призывные крики разыскивающих её девочек. Внезапно, из-за стены послышались голоса и смех. Движимая любопытством, Ли-цин ловко взобралась на толстую ветку растущего рядом дерева, и, затаившись, посмотрела вниз.

На песчаной дорожке сада стоял он в компании двух ровесников. Все трое весело обсуждали какого-то Ни-цзы, судя по нелестным характеристикам – негодяя и проходимца. В разговоре юношу несколько раз назвали по имени.

«Господин Ли…» - Повторила девочка про себя. Потом она неосторожно пошевелилась, и на головы юношей посыпалась древесная труха и пожелтевшие листья.

– Проклятые кошки… - Недовольно произнёс Фэй, отряхивая голову.

– Это не кошки.
– Ответил Ли, успевший заметить исчезающую за стеной фигуру.
– Похоже, нас подслушивали.

– Но, девочка уже не слышала его слов. Сдерживая смех, она стремглав бежала к подружкам, обеспокоенным её долгим отсутствием.И вот, наконец, неожиданная вчерашняя встреча в том же саду. Она думала о нём, и ничего вокруг не замечала. Потом подняла голову, и они встретились взглядами.

Несколько таких мгновений нередко переворачивают человеческую жизнь. Незримая нить судьбы связует два сердца воедино и до самой смерти. Разорвать эту нить невозможно даже, если встреча больше не повторится.

– Он – сын Главного Советника Императора.
– Вздохнула Ли-цин.
– И, конечно же, обручён.

– Это очень высоко, деточка…. В ворота знатной семьи пройти не легче, чем переплыть море. Кроме того, всё решают родители.

– Да, няня. Но, как же быть, если я не смогу жить без него?

– Бедный мой цветочек… ты не должна так думать. Нам следует исполнять волю Неба и старших.

– Да, я читала «Четверокнижие» {36} …и всё же, я не хочу так!
– Тебе следовало родиться мальчиком, Ли-цин. «Хочу, не хочу»

– Отец тоже так считает и…

– …и портит тебя своим воспитанием.

– И – пусть! Мне так нравится.

Здесь следует приоткрыть Читателю тайну нашей героини.

В семье господина Бао-юй – отца Ли-цин, очень ждали мальчика. Увы, надежды не оправдались. Супруга главы семейства одну за другой рожала девочек. Две приведённые в дом наложницы оказались бесплодны. Господин Бао-юй исправно приносил жертвы идолу семейного очага Цзао-вану, возжигал перед ним курительные палочки, ставил миски с варёным рисом, печеньем няньгао, и, стараясь привлечь внимание, звенел серебряными колокольчиками.

После рождения седьмой девицы господин Бао-юй имел с идолом серьёзный разговор.

– Итак, - начал господин Бао-юй, сурово глядя на Цзао-вана, - когда-нибудь, в чём -то я отказывал тебе? Разве не предлагал печенье из рисовой муки? Бататы на кунжутном масле? Сколько огня я возжег ради тебя? А твоя священная лошадь?
– Она всегда была напоена и накормлена! На миску с сеном для неё я всегда клал красную уздечку из лучшей ткани! Знаешь, сколько берут на базарах за такую ткань? И за всё это ты не мог один раз замолвить словечко перед Юй-хуаном {37} ? Знаешь, кто ты после этого?