– Так что там у вас – выкладывайте.
– Без обиняков поинтересовался Фэй.

– Видите ли, уважаемый господин Фэй-цзя, я, как вам известно, занимаюсь закупкой и перепродажей зерна…

– Да, и весьма успешно. Ваши посыльные орут об этом на всех базарах города.

– …и мне хотелось бы несколько расширить свои возможности.

– Чем может помочь такой юнец, как я?

Господин Фань расплылся в широкой улыбке:

– Ваш свежий возраст, господин Фэй, никак не может служить помехой для умного человека. Кроме того, вас так любят и уважают при дворе… Вам ничего не стоит обронить два слова начальнику императорской канцелярии…

– Какое отношение имеет начальник канцелярии к вашему зерну?

– К зерну, конечно, не имеет. Но, вот к «титулам за военные заслуги» – самое прямое. А я бы хотел…

– Но, титулы продаются за деньги кому угодно! Приобретайте себе хоть высшую степень.

– Ах, господин Фэй, - Состроил скорбную физиономию его собеседник.
– Вы не представляете, как это непросто. Каждый из чиновников хочет жить и жить неплохо. Поэтому существует определённая очередь и на общедоступные вещи.

« Ясно».
– Сообразил Фэй.
– «Он хочет ускорить дело и обойтись меньшей суммой расходов. Ну, бес с ним – я не юйши {29} , да, и скромен. Пока что…».

– Ну, и какая же из одиннадцати степеней знатности вас интересует, господин Фань?

– Я бы удовольствовался пятой, господин Фэй.
– Поклонился юноше торговец с выражением монашеского смирения на круглой физиономии.

– Разумно.
– Одобрил Фэй.
– Вы получаете предпочтение при занятии вакантных чиновничьих должностей, и вместе с тем не будете слыть выскочкой в своём кругу. Пожалуй, я сумею помочь вам.

– О, высокочтимый господин Фэй!
– Просиял довольный соискатель протекции.
– Мои дети будут вечно молить за вас Небо!

– Да, полно вам!
– Белозубо улыбаясь, ответил юноша.
– Это - пустячное дело, а вы благодарите так, будто я вам золотого дракона {30} вручил. Впрочем, наши небожительницы уже заждались…

– Это вовсе не пустяки!
– Горячо сказал толстый купец.
– Для нас, простых смертных, такая помощь дорогого стоит. И мне бы хотелось в свою очередь – видит Небо! – Не в обиду вам… - Здесь господин Фань наклонился к самому уху Фэя и перешёл на шёпот.

Фэй, выслушав торопливое бормотание Фаня, взглянул на него с изумлением: сумма, названная торговцем, превышала все возможные притязания юноши. «Интересно, сколько бы взял начальник канцелярии?».
– Промелькнуло у него в голове.

– Я, однако, ещё ничего не сделал.
– Скрывая своё полное удовлетворение, ответил Фэй.

– Это не имеет значения. Вы потеряли своё драгоценное время, беседуя со мной, и даже, если ничего не получится, вы можете оставить себе эту скромную сумму, как знак моего глубокого уважения.

– Юноша не нашёлся с ответом, и собеседники, учтиво пропуская друг друга вперёд, спустились вниз в каюту, где были встречены укоризненными взглядами нарумяненных и напудренных красавиц. Господин Фань, как человек хорошо поработавший, сразу же принялся за еду. Как и его император, торговец старался для будущего. Выращенный и взлелеянный с юности покровитель мог принести ему огромные дивиденды.

Под утро, когда довольный и сытый, как хорошо нагулявшийся кот, Фэй поднимался от реки в гору, дорогу ему загородили трое плотных парней. Фэй остановился и быстрым взглядом оценил противника: все трое были хорошо вооружены.

– Закончите жизнь на костре.
– Предупредил юноша, обнажая острый короткий меч.

Бандиты, никак не реагируя на его слова, медленно наступали полукругом. Фэй оглянулся – до ладьи далеко, да, и отступать было не в его правилах. Понимая, что драки не избежать, юноша принял боевую стойку.

Схватка была короткой и жестокой. Занятия боевыми искусствами у лучших учителей Чаньани возымели свой результат. С рассечённой щекой и многочисленными ссадинами Фэй, дрожа от напряжения, стоял над поверженными противниками.

Проходивший мимо горожанин замер при виде богато одетого, окровавленного юноши с мечом в руках и глазами, сверкающими, как у Гуан-Юя {31} .

– Ну, чего пялишься, как цапля на суп из лягушек!
– Рявкнул на него Фэй.
– Иди, зови городскую стражу.

Наутро, после лёгкого завтрака, Ли уединился в своей комнате и занялся разборкой недавно приобретённых книг. Среди них были и старинные, представлявшие собой связки бамбуковых планок, и совсем новые, написанные тушью на шёлке, навёртанном на деревянный стержень, и помещённые в тубообразные чехлы. Разворачивающиеся справа налево они таили в себе некую магию, загадку, вызывали чувство тревожного ожидания и обещали неведомые доселе знания.