Ли любил книги. Живи он в другое время и в другом месте – быть бы ему учёным, философом. Но, время было то, которое было, и воспитали в нём воина, преданного государству и императору.

В комнате было прохладно, и Ли зажег газовую горелку. Она давала свет и тепло. Легковоспламеняющийся газ шел самотеком из окрестных болот по бамбуковым трубам. Труба оканчивалась бронзовой горелкой, которую можно было перекрывать специальным затвором. Очень немногие вельможи в столице могли себе позволить такую роскошь, как газовое отопление и освещение {32} .

Бамбуковые занавески слегка шелохнулись, и юноша, не поворачивая головы, произнёс:

– Войди, Юн.

В дверях появился старый слуга и, слегка заикаясь, простуженным голосом произнёс:

– Господин Фэй у ворот.

– Проси. Опять горло болит? – Ты не делаешь того, что я тебе велел.

– Делаю, мой господин, каждое утро делаю. Да, вот толку мало.

– Значит, попробуем другое снадобье. Что-нибудь да должно помочь.

Ли вменил себе в обязанность следить за здоровьем всех домашних, в том числе и слуг. Купленные им или приготовленные самостоятельно лекарства кто принимал с благодарностью, а кто и, не уверенный в лекарских способностях молодого хозяина, выбрасывал их потихоньку на задворках усадьбы.

– Ну, иди…нет, постой. Скажи, кто, ещё кроме тебя, заходит в мою

комнату?

– Никто. За чистотой и порядком я присматриваю сам.

– Хорошо. Я спрошу иначе: кто может зайти сюда без твоего ведома?

Старый слуга смутился, чувствуя себя виноватым.

– Вряд ли кто осмелится, мой господин. Но… что-нибудь случилось?

– Понятно. Значит, - любой из пятидесяти слуг…Ничего не случилось, Юн. Ты ни в чём не виноват, но отныне проследи, чтобы никто, кроме тебя, не смел ступить сюда и шагу. Зови господина Фэя. Он заждался, наверное.

– К тебе попасть, как к Императору на церемонию.
– Недовольно сказал Фэй, переступая порог комнаты.
– Сначала у ворот меня не узнали; кто я, да что я…. Потом ты с Юном беседовал, как влюблённая лягушка весной.

Надо сказать, что дружба в Китае, а, особенно, в прежние времена, всегда предполагала главенство одного из двоих ее участников. Читатель, возможно, уже догадался, что в случае Ли и Фэя это, несомненно, был сын Главного Советника Императора. Этот факт, впрочем, совершенно не мешал Фэю вести себя по отношению к другу нередко по-мальчишески развязно, и внешне покровительственно.

Физиономия Фэя была перекошена, рассечённая щека распухла, из-за чего один глаз превратился в узкую щёлочку. Общую картину разрушений дополняли тёмные пятна, оставленные мазями из целебных трав и настоев.

Ли несколько мгновений изучал новый облик товарища, а затем одобрительно кивнул головой:

– Неплохо! Наконец, кто-то взял на себя труд заняться твоим воспитанием.

– Пошёл в болото!
– Мрачно ответил Фэй.
– Меня чуть не убили сегодня утром.

Выслушав историю друга, Ли посерьёзнел:

– Похоже, за нас взялись по-настоящему. И в свою очередь поведал Фэю про стрелу из арбалета и обыск в комнате.

– Надо всё рассказать Императору, пока эта старая, плешивая крыса не извела нас вконец.
– Подвёл итог услышанному его изрядно потрёпанный товарищ.

– Нет, друг мой.
– Покачал головой Ли.
– Ни-цзы здесь ни при чём. Из-за нас он головой рисковать не будет, да ещё так грубо. Наш министр – умница. Если он захочет, мы удалимся в мир теней в своих постелях, сопровождаемые чудесными сновидениями. И никаких следов не останется.

– Ну, тогда я не знаю. Больше мы никому дорогу не перебегали.

– Значит, перебегали. Просто так по городу стрелы не летают. Фэй молча развёл руками, демонстрируя полное непонимание происходящего.

– Ну, раз не понимаем, значит, не дано. Придёт время, поймём.

– Как бы поздно не оказалось.

– Посмотрим ещё раз, с самого начала. Там, где ты шлялся всю ночь, ничего подозрительного не происходило? Никто не приставал с просьбами, делами какими-то? Ценное что-нибудь у тебя с собой было?

Фэй несколько смутился.

– Помогаю я тут в делах купчишке одному. Беседовали с ним вчера…

– И, конечно, не безвозмездно. Смотри, доиграешься. Вспомни Цзя-Ляня {33} – головы лишился.

– Цзя-Лянь полстраны разворовал.
– отмахнулся Фэй.
– А слабому следует помогать.

– Ну, это твои дела. А, вот неприятности наши, не от твоего ли купчишки произросли?

– Нет. Я его давно знаю. Здесь всё чисто.

– И кони оступаются и люди ошибаются…- Ответил Ли.