Однажды все четверо, сопровождаемые собаками, выбрались за пределы усадьбы и весело играли на зеленой лужайке, когда по-соседству, послышался шум и чьи-то крики. Выбежав из-за кустов, дети увидели, как шестеро подростков били седьмого. Он отчаянно сопротивлялся, но силы были неравны.

Первым опомнился Ин. Издав боевой клич хунну, он бросился в самую гущу схватки. За ним двинулись все остальные.

Не ожидавшие нападения мучители оставили в покое свою жертву, и вступили в бой с новым противником.

Исход сражения решили собаки. Уразумев, что схватка нешуточная, они пустили в ход зубы, после чего покусанный противник бросился наутек. Особенно старался Клеон. Ковыляя на трех ногах, он дольше всех преследовал ретировавшихся подростков.

Наконец, все вместе они вернулись к спасенному мальчугану, который сидел на траве и вытирал текущую из разбитого носа кровь.

Скворец, по-женски, заботливо, занялась врачеванием ран: уложила пострадавшего на спину и лопухами вытирала кровь с его лица.

– Ты кто? – Спросил старший сын Лентула.

– Лео. – Ответил подросток, и приоткрыл заплывший глаз пошире. – А вы?

– Мы живем здесь рядом. – Кивнула головой Скворец, указывая на виллу отца.

– А я вон там, за холмом.

– Чего они к тебе привязались?

– Они побили меня за то, что мои родители живут богаче, чем их.

Подростки переглянулись.

– Ладно. Теперь тебя никто не тронет. – Сказал Аней. – Пойдем, мы проводим тебя до дома.

С этого дня дети подружились, и Лео не раз принимал участие в общих играх.

Геркулес не появлялся довольно долго, и Катон начал, было, думать, что разговор в бане ему приснился.

Но, вот, однажды, под вечер, когда он сидел в харчевне братьев Зосима, в дверях показалась знакомая ему мощная фигура.

Геркулес подошел к Катону и сел на свободный стул напротив него. Как и в прошлый раз он уставился немигающим взглядом на чуть захмелевшего от вина и еды Катона.

– Ты вел себя хорошо. – Медленно, с расстановкой, как если бы он разговаривал с ребенком, сказал Геркулес. – Настало время действовать. Завтра вечером ты будешь прогуливаться у дома, который тебе покажут. Когда возвратится его хозяин, ты набросишься на него и убьешь. Помни: он ни в коем случае не должен остаться в живых.

Спасаться будешь сам, как умеешь. Здесь я тебе не помощник. Домой не возвращайся. Выбирайся на Виа Фламиниа. Там у первого мавзолея тебя будет ждать запряженная повозка и оплата – сто тысяч денариев. Потом можешь убираться на все четыре стороны. Будет лучше, если ты вообще покинешь Италию.

Катон молча слушал.

– Кто этот человек? – Спросил он, наконец.

– Сенатор Меммий.

Катон присвистнул.

– Там же полно слуг и стражи!

– Когда он подойдет к дому, поблизости никого не будет. Это мы берем на себя. Вечером к тебе подойдет человек и покажет место.

– Это другое дело.

– Оружие возьмешь свое. Действуй, Катон! И помни: неудача равносильна твоей смерти.

Геркулес встал и вышел так же неожиданно, как и появился.

Катон еще посидел некоторое время, допил кислое вино и, расплатившись с хозяином, покинул харчевню.

Вечером он сказал хозяину инсулы, что уезжает на несколько месяцев в провинцию, но квартиру просит оставить за собой. Счет оплатил вперед. Он надеялся, что поворот в назревающих политических событиях еще позволит ему вернуться в Рим.

Вернувшись в свою комнату, Катон сел на кровать и разложив перед собой несколько различного размера ножей, принялся их внимательно изучать. Поначалу он выбрал нож, похожий на те, какими крестьяне режут быков. Долго вертел его в руках. Потом, однако, мысли его приняли другое направление.

Он отложил нож, направился в угол, и извлек из-под кучи разнообразного тряпья завернутый в плотную материю кинжал.

Это был кинжал, похищенный им вместе с деньгами у соседей-варваров.

В день своей смерти сенатор Меммий возвращался домой пешком в сопровождении двух охранников и близкого друга Сервия из рода Лепидов.

– Я предчувствую тяжкие несчастья для нашей родины, Сервий.
– Говорил он, глядя куда-то вдаль. – Эти неистово жадные шакалы не успокоятся, пока не разорвут ее на части.