Когда мы спустились вниз, Вирея уже закончила готовить завтрак и повернулась на наши шаги. Она чуть насмешливо улыбнулась, глядя на наши невозмутимые лица, и кивнула на стол.

– Вирея, с новым днем.

Арман привычно поцеловал оборотня в щеку, а я обошлась простым приветственным кивком. Пока мы завтракали, женщина поглядывала на нас все с той же насмешливой ухмылкой. Я неожиданно зарделась, а Арман вопросительно взглянул на нее.

– Вирея?

– Не обращай внимания, сынок.

– И все же?

– Да, молодость я вспомнила свою,

на вас глядевши, на двоих.

Вот так же страсть сбивала с ног

И удержу найти никто не мог.

Волчихой юной, полной жизни,

неслась в владениях своих.

Бежала, ветер обгоняя, вдыхала запахи весны.

Той славной жизни не понять,

Кому свободы не дано объять.

Склоняли головы цветы

перед Виреей светлоокой.

Сынок, коли видал бы ты,

какой была я быстроногой.

И волей лишь одной дышала,

И душу юную сжигали

Одни лишь светлые мечты.

И вот в одну из тех ночей,

вдруг вышел волк.

Таких светящихся очей

я в своей жизни не видала

и жертвой страсти сразу пала.

Тела сплетались до рассвета,

и пели души от любви.

И песню до сих пор я эту,

забыть не в силах.

– И что же он, вы поженились?

– О, нет, Эльмина, нет, увы.

Сбежал подлец, лишь солнце встало.

На след его потом напала,

почти нашла, но волк другой

увлек меня своею силой.

И первого тогда забыла.

Арман дернул меня за рукав и сурово сказал:

– Не слушай ты ее, Эльмина.

Дурной пример, его забудь.

– Я разберусь уж как-нибудь.

– Тебе я разберусь, гляди.

Во мне ты зверя не буди.

– Укусишь?

– Хуже. Зацелую!

– Ревнивец ненаглядный мой,

ведь одного тебя люблю я.

– А я тебя.

И все же я предупредил.

– Про дев других сказать забыл.

– Какие девы, Эль? Опомнись!

С тех пор, как встретил я тебя,

уж о других не вспоминаю.

– Ну, да, ну, да.

Мужские клятвы - ерунда.

Поверь, Эльмина, точно знаю.

Арман возмущенно посмотрел на Вирею, неожиданно встрявшую в нашу беседу. Оборотень хмыкнула и исчезла в дверях кухни. Мой супруг проводил ее недовольным взглядом и снова повернулся ко мне. Я еле сдерживала улыбку, до того сейчас встревоженным выглядел Арман.

– Ведь ты же не поверила, Эльмина?

– Задумалась немного я, любимый.

Ведь если рассудить, она права.

История о мужеском коварстве,

к печали женской, вовсе не нова.

– Ко мне прошу не применять историй всяких непотребных.

Тебе клянусь из самых верных,

я буду преданный супруг.

– А отчего в глазах испуг?

– Прекрасное виденье ночи,

моей ты смерти, верно, хочешь?

Тебе я правду говорю!

Чем доказать?

– Ну, что могу тебе сказать?

Лишь только долгой верной жизнью.

Я, наконец, не выдержала и рассмеялась. Арман мгновение смотрел на меня, не понимая, отчего я веселюсь. После усмехнулся и погрозил пальцем.

– Так ты смеялась надо мной.

– Уж ты прости меня, родной.

Но если помнишь, мы с тобой

предстали пред Кровавою Луной.

И тех, кого она соединила,

разъединить не сможет никакая в мире сила.

Уже не сможем мы познать любви другой.