Шрифт:
– А если я тебе скажу, чтоб эту форму ты забыла?
– Забуду, если скажешь.
Покорно кивнула я.
– От обращений ты страдаешь.
Но если ты ее забудешь,
не будет ли от этого вреда?
– Вреда не будет, но, Арман,
я обращусь в нее, коль будет в ней нужда.
– Нужды не будет,
об этом позабочусь я.
Согласно кивнув, я осмотрела себя, только сейчас опомнившись, что в этот раз я сняла даже сорочку, чтобы ничего не сковывало движения. И теперь моя нагота была особенно заметна в сгущающихся сумерках. Белая кожа казалась едва ли не бельмом среди мрака. Волосы тут же упали на плечи, прикрывая обнаженное тело.
– А мне по нраву все.
Закрыться можешь не стараться,
и вечно я готов тобою любоваться.
И ликом нежным, и твоею наготой.
– Бессовестный нахал.
– Нет, муж законный твой.
Из оврага мы выбирались уже ночью. Видел в темноте Арман немногим хуже меня, зрение вампира ему досталось почти таким же совершенным. Когда мы вернулись домой, Виреи уже не было. Нас встретил остывший ужин, и мы жадно накинулись на него, даже не пытаясь разогреть. Добычи вот только не принесли, и спор решили перенести уже на завтра. А сегодня нас ждала купальня и гостеприимное супружеское ложе.
– А, ну, его, весь этот спор.
Мы на охоте будем вместе.
– Согласна, вместе интересней.
Но есть сомненья у меня,
Когда пойдем и ты, и я,
мы что-нибудь вдвоем добудем?
– Быть может, об охоте не забудем.
– Вирея нас убьет.
– Или самих зажарит.
Мы рассмеялись. Арман осторожно погладил меня по лицу, заглянул в глаза и прошептал.
– Счастливей нет меня мужчины.
Моя жена сама Эльмина.
– Мой муж прекраснейший, Арман,
Пьяна тобой, ты мой дурман.
– Люблю тебя, виденье ночи.
Смотрите же, смотрите, очи.
Вы не смыкайтесь никогда,
пред вами Эль, творенья совершенство,
мое сладчайшее блаженство,
моя красавица жена.
– Мой лунный трепет, мой супруг,
единственный мой добрый друг.
Нет ничего важней тебя,
и пусть разверзнется земля,
тобой дышать не перестану.
И пусть свидетелями станут: и звезды, небо, и луна.
Что ты единственный на свете,
кого я полюбить смогла.
– Нет сил, чтобы закрыть глаза.
Когда я сплю, тебя теряю.
И сон все время подгоняю,
чтоб вновь почувствовать тебя.
– В тебе теряю я себя.
А чтоб найти, не хватит мочи.
Уснуть не бойся, я с тобой.
– Ты маленький хранитель мой.
– Любимый мой, спокойной ночи.
– Виденье чудное, приятных снов.
И снова повторять готов.
И все ж, закрыть глаза нет сил.
– Меня никто так не любил.
И не полюбит, никогда.
Сомкни глаза и засыпай, мой милый,
с тобою верная жена.
– Приятных снов.
– И доброй ночи.
Глава 6
Утро застало их спящими в объятьях друг друга. Белокожая, почти прозрачная тонкая, изящная рука девушки покоилась на смугловатой широкой груди молодого мужчины, еще более подчеркивая кажущуюся хрупкость девушки. Она прильнула головкой к его плечу и тихо посапывала, вызывая улыбку умиления. Только улыбка играла на губах спящего юноши, накрывшего пальчики юной супруги своей теплой ладонью.
Больше никто в спальне не улыбался. Лица мужчин, стоявших рядом с ложем были хмуры. Князь Монтери бросил быстрый взгляд на лорда Одариана и успел заметить, как он обнажил клыки, разглядывая спящую дочь и ее человека. Вампир почувствовал напряженный взгляд князя и досадливо поморщился, но кивнул, уговор он помнил.
Князь вновь посмотрел на спящую пару, еще не знавшую, что через мгновение начнется их самый страшный кошмар, и понимал, что этого ему сын уже никогда не простит. И, возможно, старый Монтери уже жалел о договоре с вампиром, составленном в запале, только изменить уже ничего было нельзя. Противостоять пяти вампирам даже десять человек не могли, и князь кивнул одному из своих людей, чтобы он забрал меч Армана, висевший в изголовье кровати.