– Это из области того, человеческого, что ты не понимаешь, - улыбнулся юноша.
– Люди помогают тем, кто рядом.

Мальчик тихо хихикнул.

– Ты не просто дурак, - сказал он, кривя губы в недетской гримасе.
– Ты наивный дурак, что много хуже. Тебе не только на троне не сидеть, ты и царевну не получишь. Тебя убьют раньше - с такими принципами. Лучше вернись назад, Амин. Пока не поздно.

– Пока некуда возвращаться, - уклончиво ответил юноша.
– Нас проводят до Иляфы.

– Иляфа, - протянул мальчишка, кривясь.

– Бывал?
– хмыкнул Амин.

– Бывал, - отозвался мальчишка, пятерней пытаясь причесать волосы.
– Рассадник гулей.

– Что?
– удивился Амин, садясь ближе.
– Иляфа - чистый город бедуинов, это же известно. К нему никакие гули подойти не смеют.

– Ага, - мрачно усмехнулся Валид.
– А ты знаешь, почему не смеют?
– но, встретившись взглядом с юношей, отмахнулся.
– Ладно, не бери в голову. Гостям там безопасно, гости священны. И кофе там вкусный. А шрак (Шрак – плоский, в виде лепёшки, хлеб, который пекли бедуины) какой раньше делали - пальчики оближешь…

Амин нахмурился. Что-то мальчишка снова не договаривал. Или опять врал?

– Так ты умеешь видеть будущее?
– тихо поинтересовался он, вспомнив обещание добраться до воды.

Валид поднял глаза к порозовевшему небу и вздохнул.

– Ну, умею. Иногда.

– Иногда?
– переспросил Амин.

– Будущее, не связанное со мной, джинами и богами, - нехотя откликнулся мальчик.
– Человеческое - легко.

– Я смогу победить в Испытании?
– быстро спросил юноша.
– Султан Гариба меня поддержит?

Валид посмотрел ему в глаза и, неприятно улыбаясь, выдохнул:

– Нет.

***

Пекло.

Солнце нещадно сияло на голубой, без облачка, небесной дороге. Аллат вышагивала по ней во всей красе, сверкая длинными золотыми волосами. Песок в ответ загадочно мерцал - то белым, точно жемчуг, то розовым, как светлый аметист. Амин снова утопал в нём, но теперь идти было куда приятней. По крайней мере, сейчас он точно знал, куда они направляются.

– К вечеру будем в Иляфе, - пообещал Бакр.

Амин много слышал про этот город-мираж. Бедуины редко приводили туда чужаков, караваны всегда обходили это место стороной. Но именно в Иляфе располагалась своего рода столица кочевников… если таковая вообще могла быть. Побывавшие в ней рассказывали о чудесах из камня, изумительных пещерах, дворцах в скалах и лабиринте из красного камня.

Лабиринт и правда существовал - в скалах. Монолитной, громадной стеной они вырастали из песка, заставляя вспомнить сказки о творениях джинов. Сложно было представить, что подобное могло возникнуть естественным путём.

Ветер вздымал песок, и он вихрем, клочками дыма метался, бился о скалы, залетал в змеистые проёмы-проходы, совершенно одинаковые на первый взгляд. Большинство из них Бакр пропустил, и Амин совершенно не понимал, почему. И дальше, когда они оказались в узеньком коридорчике, который пересекали десятки похожих, как песчинки, проходов, юноша удивлялся, как бедуин находит дорогу - никаких опознавательных знаков не было.

– Камни и песок говорят со мной, - улыбнулся Бакр, когда Амин не выдержал и задал вопрос.
– Просто я слышу. Вы, побережники, не способны понять пустыню. Вас не любит Вадд.

Не поспоришь. Амин и не стал - он шёл следом за бедуином, предпочитая восхищаться красотой места: плоскими, словно специально стёсанными ало-розовыми каменными “стенами”, волнистыми узорами на них, причудливым солнечным светом, небом над головой, похожим на спокойную голубую речушку. И запахом - не пыли, а свежести. И древности - старых-старых камней. Они могли бы порассказать такие истории, которыми заслушались, наверное, даже иные джины…

Валид посапывал, уютно покачиваясь на верблюде.

– Брат твой?
– ещё утром поинтересовался Бакр.
– Забавный. У меня девчушка такая же. Шустрая! Твоего братишку скучать не заставит.

Амин только усмехнулся. Его “брат” сам кого хочешь развеселит…

Дорогу в “город” бедуинов преграждали ворота - вырезанные в камни, украшенные башенками, изящные, хоть уже и оплывшие от времени, точно Аллат расправляла их своим взглядом.

Небесная госпожа как раз куталась в алую накидку, уступая место брату-месяцу, когда невозмутимый Бакр, ведя на поводу столь же невозмутимого верблюда, провёл гостей через тёмные арки-проёмы ворот.