– Почему ты сказал, что я не пройду Испытание?
– спросил Амин, карабкаясь вслед за мальчиком по пыльной крутой лестнице, вырезанной в скале. Вид внизу открывался красивый, но юноша побаивался, что неверный шаг - и насладиться им он уже не сможет.

– Потому что не пройдёшь, - отозвался мальчик.
– Кто женится на царевне, может стать султаном. А султаны - они такие: коварные, хитрые и жестокие. То есть вообще не ты.

– Неправда, - через паузу выдохнул Амин.
– Не все.

– Ты видел много султанов?
– повернулся к нему Валид.

Амин отвёл взгляд.

– Некоторых - видел.

– Странный ты, - мальчик отвернулся и снова полез по ступенькам.
– Не будь таким наивным, я бы решил, что ты - сбежавший сын какого-нибудь эмира.

Амин натянуто рассмеялся.

– Но вот они-то как раз наивностью не страдают.., - закончил мальчик.
– Ладно, пришли мы. Тебе какая пещера больше нравится?

Амин вслед за мальчиком вскарабкался на последнюю ступеньку и замер. Громадные, в четыре человеческих роста колонны вырастали перед глазами, точно изящные пучки тростника, поддерживая узорчатые арки, поражающие богатством каменной росписи. Три прохода уводили вперёд, вправо и влево. Дальше, насколько хватало глаз и солнечных лучей, их пересекали витые лесенки, коридоры и балкончики.

– Ты называешь это пещерами?
– выдохнул Амин.

Валид грустно усмехнулся.

– Только пещеры нынче и остались. Ты не видел, как здесь было раньше… Сейчас, - мальчик задумчиво погладил каменную завитушку, - всё умирает. И этот город давно уже мёртв. Посмотри, он похож на оплывший свечной огарок… Кстати, ты догадался захватить факел?

Амин растерянно посмотрел на темноту арок.

– Нет…

Мальчишка фыркнул, демонстрировано потряхивая чьей-то дорожной сумку.

– Хорошо, что я такой умный… Зажжёшь?

***

– Тебя в детстве не учили, что красть - плохо?

Валид улыбнулся, снова тряхнув сумкой.

– Меня в детстве вообще ничему не учили. У меня и детства-то не было, к твоему сведению, че-ло-век.

Амин оторвался от изучения богатой росписи, изображавшей не то какого-то правителя в окружении слуг, не то верховного жреца во время ритуала.

– Валид… разве в Иляфу могут пройти джины?
– вскинув бровь, поинтересовался он.
– Я помню, что гласило заклинание на входе. Очень сильное, и ни один джин, даже ифрит, не проникнет на территорию города. Что тогда ты здесь делаешь?

– Сколько раз тебе говорить, - скривился мальчишка, - не джин я. Ну? Запомни, наконец, и хватит приставать ко мне с этой чепухой.

– Тогда ты бог, - усмехнулся Амин.
– Но на бога ты похож, как я - на сына эмира.

Валид хихикнул.

– А что, кроме джинов, богов и людей больше никого не существует?

– Иблис?
– быстро предложил юноша, холодея от одной догадки.

Мальчик уставился на него. Потом на темноту за спиной. И громко прошептал:

– Не поминай его имя так близко к земле, о мой неосторожный друг, - и тут же, меняя тему, спросил: - Куда дальше - к амфитеатру или в подземные палаты?

– Палаты, - эхом откликнулся Амин.
– Но если не он, тогда кто же ты?

Валид шмыгнул в один из коридоров и, дурачась, ухнул. Эхо далеко разнесло звук. Далеко… вниз.

– Ты скажешь мне, кто ты, я скажу тебе, кто я, - заявил мальчик, когда юноша шагнул за ним.

Амин поднял факел повыше, разглядывая тёмный коридор.

– Не поверю, что ты не знаешь, о мой вещий друг, - отозвался он, передразнивая мальчика.

Тот насупился.

– Твоя судьба связана с моей. Поэтому - нет, не знаю. У всего есть предел, Амин.

– У всего, кроме знания, - поддел его юноша.

Мальчишка усмехнулся и пошёл рядом. Амин, задрав голову, разглядывал узоры на потолке.

– Сколько им лет?
– выдохнул он.

– Много, - откликнулся мальчик, покосившись наверх.
– Фараон Аун-Ка-Ин-Тех был порядочной сволочью и не менее порядочным тупицей, но его советники, когда еще не перегрызлись за трон, обожали дарить впавшему в детство правителю подарки, украшать его комнаты… Вон он, в окружении наложниц, в центре - видишь? Это он тут такой весь из себя, а на самом деле, ты бы видел - тучный, что ваш бурдюк, головка лысая и слюни пускал по каждой красотке. А под конец жизни вообще мальчиками увлёкся. Но народ его боготворил - солнце наш, дескать, Вадд тебя тоже любит. В его правление засухи ни разу не было - тут же река раньше текла, красивая, зелень вокруг, всё такое…

– Ты это… помнишь?
– изумился Амин.
– Ты это видел?

– Видел, - протянул мальчик.
– Я всё видел. Как голову фараона на пику вздёрнули. Как вырезали его гарем. А потом - и советники друг друга. Как народ потом подыхал, когда пустыня и сюда добралась. Как их кочевники вырезали целыми кварталами. Эти пещеры плавают в крови и слезах… как и всё, что вы люди, делаете.

– Прекрати, - шепнул Амин, останавливаясь.

– Что?

– Ты выглядишь как ребёнок, а рассуждаешь как столетний старец. Измени тогда облик. Это… пугает.