Тете Элоизе этот вывод не доставил удовольствия, но Фрэнк улыбнулся.

– Нам нравится так думать, – ответил он весело.

Тетя Элоиза пожелала узнать, что побудило его заняться искусством, и он поведал, что его мать – талантливая музыкантша и художница.

– Я посещал учебное заведение, которое называется Юнион-колледж. Оно расположено примерно в том месте, где художники Гудзонской школы живописи черпали свое вдохновение, – пояснил он. – Тамошние пейзажи поражают величием. Они среди прочего и подсказали мне, чем заниматься. – Он внезапно переменил тему и обратился к Марку: – Ты говорил, что американцам не дается французское произношение. Давайте посмотрим, как у вас получится справиться с американским. Мой университет располагается на реке Мохок в городке под названием Скенектади. Кто из вас сможет повторить это?

После того как каждый попробовал произнести название города, Фрэнк покачал головой:

– У Фокса почти получилось, но он англичанин. А остальные – вообще не похоже!

Французы были в восторге от этого маленького соревнования.

– Но это просто невозможно выговорить! – раздавались горячие протесты. – Таких слов не существует!

– А почему вы приехали во Францию, месье Хэдли? – рискнула задать вопрос Мари, хотя и смущалась.

– Импрессионисты, мадемуазель. Французские импрессионисты сейчас невероятно популярны в Америке, и поэтому каждый молодой художник в Соединенных Штатах хочет отправиться во Францию. Думаю, я лишь один из многих.

– Так и есть, – подтвердил Марк. – Мне уже кажется, что скоро во Франции американских импрессионистов станет больше, чем французских. Но я видел работы Хэдли – у него большой талант.

– Вы учитесь и пишете картины, месье Хэдли, – вступил в беседу де Синь, – тем не менее вы производите впечатление человека, который с удовольствием бывает на свежем воздухе.

Фрэнк опять улыбнулся:

– Сказать по правде, я не был уверен, что делать после окончания университета, поэтому отправился на Запад и год проработал на ранчо. Это было чудесное время. Бескрайнее пространство вокруг и физическая работа, которую я обожаю. Однако под конец я уже не сомневался, что хочу изучать живопись.

– Значит, вы ездите верхом?

– Конечно.

– С ковбойским седлом?

– В Новой Англии я пользовался английским седлом, но предпочитаю ковбойское. А вы ездите верхом?

– Я служу в кавалерийском полку, месье. Что касается ковбойского седла, то с тех пор, как в Париже побывал Буффало Билл, все хотят попробовать его.

– Месье де Синь слишком скромен, – мягко вмешался Жюль Бланшар, – но мне посчастливилось узнать от его отца, что его чуть не зачислили в элитную команду «Кадр Нуар». Это означает, Хэдли, что он – один из лучших наездников во всей Франции.

– Я бы так не сказал, – возразил аристократ, но Хэдли видел, что комплимент был ему приятен.

Также он заметил, что на Мари эта информация произвела большое впечатление.

Хэдли оглядывал стол: ему удалось развлечь компанию и развеять тягостное впечатление, оставшееся от ссоры Марка с отцом. Казалось, все прекрасно проводят время.

– Скажите мне, месье Хэдли, что вы будете делать, если карьера живописца у вас не сложится? – вдруг подал голос Жерар. – Вы будете работать?

– О нет! – воскликнула тетя Элоиза. – Хватит, Жерар. Достаточно.

Хэдли же только рассмеялся.

– Я вижу, вы любите добираться до сути, – добродушно заметил он. – И это вопрос по существу. Мой отец щедр ко мне, и я смогу посвятить живописи несколько лет. Но если не достигну значительных успехов, то, скорее всего, займусь бизнесом. И думаю, что знаю, какого рода бизнес это будет.

– Мануфактура?

– Нет. Автомобили. По-моему, их ждет большое будущее. Буквально в последний год или два все производители стали переходить от паровых автомобилей к бензиновым двигателям внутреннего сгорания: Форд в Америке, Бенц в Германии, Пежо во Франции. Уверен, что это будет интересное и прибыльное дело.

Жерар, по-видимому, был удовлетворен ответом. Де Синь смотрел с сомнением.

– Я знаю одного или двух богатых людей, которые хотели бы приобрести автомобиль, – сказал аристократ, – в качестве развлечения, конечно. Но вы считаете, что в Америке автомобили станут чем-то большим?

– Не сразу. Но через поколение – скорее всего. И не только в Америке. Во всем мире.

Это предположение было встречено всеобщим задумчивым молчанием. Жюль Бланшар смотрел на Хэдли все более благосклонно: возможно, этот американец – как раз такой приятель, который нужен Марку, уравновешенный и целеустремленный.

До сих пор Фокс довольствовался тем, что обеспечивал синхронный перевод говорящим, но теперь и сам присоединился к общей беседе. На взгляд Фрэнка, это был интересный юноша, примерно такого же роста, как он, но более худощавый, с уверенными манерами состоявшегося человека.

– В Париже мы скоро станем свидетелями большой перемены в сфере транспорта, – заметил Фокс, – а именно появится метро. Туннели начнут рыть через несколько месяцев. К сожалению, французы на годы отстали от американцев и англичан, но планы у них грандиозные. И вот теперь их начинают претворять в жизнь. Вся система будет завершена очень быстро.