Бумага на фирменном бланке областного института генетической экспертизы. Взяты анализы у Ксении Остаповны и Остапа Геннадьевича Донюшкиных. Вероятность родства – сто процентов.

– Насть, но если ты не виновата, зачем тебе оправдываться и заказывать такую бумагу? Ты от чего защищаешься?

– Да я для Остапа это сделала, – объяснила девушка. – Вокруг него одна бывшая подруга увивается, Олеська. Вот она ему всё время сплетни приносит. Жужжит и жужжит на ухо. Он, конечно, смеется ей в лицо. Но я решила, что подам на Олеську в суд за клевету. И сделала предварительный запрос. Чтобы неповадно было. И чтобы сплетники в посёлке языки свои придержали, и мужа моего в покое оставили. А то по-хорошему не понимают.

Вот тебе и поворот. День сегодня был переполнен новостями. Я взяла тайм аут и пару минут пила чай без вопросов.

– Так, ну хорошо, – собравшись с мыслями после съеденной конфеты, я продолжила задавать вопросы. – А почему мама так серьёзно поссорилась с Терентием Павловичем?

– Из-за меня, – синие глаза Насти стали грустными, – Хотя вам лучше об этом поговорить с самой мамой?

– Непременно, как только я её увижу, – согласилась я. – Но почему ты думаешь, что стала причиной разногласий мамы с отцом?

– Мама думает, что когда мне исполнилось 18 лет, со стороны Терентия Павловича была попытка меня изнасиловать. В общем, однажды мама уехала в областной центр на обследование, а я ушла спать пораньше. Как потом выяснилось, Терентий Павлович насыпал мне снотворного в еду. А когда мама приехала, застала его около моей постели. Ну, она Бог знает, что подумала и выгнала его из дома вон.

– А потом родилась Ксюша?

– Да

– От Остапа?

– Да.

–???

– Ну, когда это произошло, та история с Терентием Павловичем, – пояснила Настя, – я уже была беременной от Остапа. У меня уже было шесть недель. Мы к тому времени почти год встречались и решили пожениться. Но я маме не говорила, потому что мне не было 18 лет. А представляете, что бы Терентий Павлович сделал с Остапом, если бы узнал, что какой-то там бедный хохол-нелегал сделал беременной его несовершеннолетнюю дочь. Да его даже депортировать бы не стали. Просто тихо закопали бы где-нибудь на Кручихинском кладбище.

То есть, когда ты родила – мама могла думать, что это результат деятельности Терентия? И он сам мог так думать? Если только факт изнасилования во сне был?

– Нет, ну с мамой-то я, конечно, объяснилась потом. Мне пришлось рассказать ей правду про Остапа. Но они к тому времени с Терентием Павловичем были, так разругавши, и я не знаю, что она ему там говорила. А что думал он – я тоже не знаю. Но он всё время божился, что она всё не так поняла, и что он никогда бы не посмел прикоснуться ко мне. Даже помыслить в этом направлении не смог бы.

Бедная Валентина. Что она должна была думать, застав своего мужа практически в постели с дочерью, которая очень похожа на свою мать в молодости. У Насти же было стопроцентное алиби – в нее вкатили лошадиную дозу снотворного, и она проспала практически сутки. А вот у Терентия на сегодняшний момент алиби не было. Про Остапа и беременность он не знал. Вполне мог Ксюшу считать своей дочерью.

– И, знаете, ему верю? – заключила свой рассказ Настя.

– Почему?

– Ну, кому мне ещё верить, как не отцу с матерью. Да, у них есть сейчас разногласия, но у меня ведь тоже не мешок с соломой вместо головы. Конечно, я читала о таких случаях, когда отцы насилуют собственных дочерей. Но у нас не тот случай. Поверьте, я прекрасно знаю ощущение, когда тебя желает мужчина. Здесь, поверьте, ничего такого… Я бы почувствовала. И еще, я думаю, что он по-прежнему любит маму…

Я подумала, что Настя может не знать, что Терентий – не родной отец. Как и я, пока не знаю, кто в действительности биологический отец Насти. Этот вопрос правильнее было бы задать Валентине, поэтому сменила направление опроса.

– Насть, ну ты же говоришь про ощущения, – девочка была разумной и последовательной, поэтому я аппелировала к её разуму, – А нам надо найти реальные доказательства. Сейчас мы знаем, что Терентий Павлович хочет перевезти тебя с ребёнком к себе, в область. И не знаем, по какой причине. И не знаем также, почему Сашка напал на твоего мужа. Сашка, конечно, сам дурной. Но вдруг это чей-то заказ? Чей? Вот видишь, одни вопросы. И потом, ты прекрасно понимаешь, что ты очень красивая девочка. Ты такая красивая, что голову может потерять любой мужчина, и у меня язык не повернется его упрекнуть в этом.

– Теть Кап, а вы разве не знаете мою маму? – вдруг спросила Настя.

– Нет, солнышко. Так получилось, что видела Терентия Павловича. По работе. А с твоей мамой не встречалась.

– Ну, в этом-то всё и дело. Вы когда с ней ознакомитесь – всё поймете.

Я не поняла, что Настя имела в виду, но продолжила разговор:

– Я надеюсь, это произойдет очень скоро. Мама не сказала, когда приедет?

– Нет, не сказала. Её телефон не отвечает. Я уже звонила ей раз восемь. Теть Кап, а с мамой ничего не могло случиться?

Что я должна была сказать напуганной женщине? Попыталась подбодрить:

– Надеюсь, что всё в порядке. А давай мы с тобой сделаем так. Ты сейчас потихоньку соберёшься, и мы переедем ко мне домой. На улице уже стемнело, и никто твой переезд не заметит. Пока поживёшь в моем доме под присмотром Скарлетты. А я попробую разыскать твою маму. Завтра Ветрова обещала мне дать свой вездеход с водителем, чтобы я смогла съездить в вашу Кручиху. Может быть, мама там?

Возможно, мне показалось, или Настя, действительно, выдохнула с облегчением.