– Да, чувствуется, что девушек тебе не хватает...
– сообщила Фурия с обычной своей насмешливостью, поглядывая мужчине ниже пояса.
– Хочешь, я пришлю тебе Кристину? Вы же вроде собирались провести время вместе. Уверена, она будет не против.

Виктор отрицательно покачал головой.

– Ну тогда может Амазонку?
– не унималась настойчивая подруга.
– Наталья взрослая женщина, может позволить себе жить, как хочет. А если ты волнуешься по поводу нашего вчерашнего разговора, то сегодня тебе всё можно - ты победитель, отбросивший от наших стен две крупные армии противника и заслуживший всеобщее уважение и благодарность.

– Лиза, давай я всё-таки буду устраивать свою личную жизнь сам, без посторонней помощи, - недовольно проворчал руководитель Полигона.

– Ну и зря. Я бы нисколько не обиделась, честно тебе говорю.

Олеся во сне жалобно всхлипнула. Виктор поправил на малышке одеяло и успокаивающе погладил спящего ребёнка. Лиза с какой-то непонятной грустью наблюдала за этими действиями приятеля, а потом неожиданно сменила тему разговора:

– Завтра предстоит трудный день. Хотя начнётся он весьма и весьма забавно. Представляешь, заночевавшие в Дубне интернатские девчонки совершенно не представляют, где они оказались и почему. Их никто до сих пор не поставил в известность насчёт дальнейшей судьбы. Я попросила коменданта Дубны мне немного подыграть, и он согласился. Пусть девчонок постращают, что они заложницы, и их жизнь находится в опасности.

– Зачем это тебе?
– удивился Виктор.

– Хочется посмотреть на лица своих одноклассниц, когда их завтра с утра привезут на Полигон. Ой, как же все эти месяцы я мечтала поговорить кое с кем из них, за то, что они меня предали в Хотьковском монастыре... Не волнуйся, я буду держать себя в руках. А вот им такой спектакль будет очень и очень полезен на будущее. Мне не нужны ненадёжные подруги, поэтому надо преподать им урок.

Виктор с сомнением покачал головой:

– Как-то это мелочно для твоего уровня, Фурия. Ты - правая рука руководителя Полигона, под твоим начальством находится порядка шестисот человек только тут в бункере, а с учётом наших союзников сейчас ты фактически отвечаешь за судьбы более двух тысяч человек. И зачем тебе стращать и без того испуганных школьниц?

– Виктор, тебе это не понять. Это как вернуть пропадавших невесть где сестёр обратно в семью. Они - отколовшаяся часть маленького коллектива, и должны захотеть сами вернуться в него, чтобы потом гармонично влиться. Поэтому и нужно это шоу. Обещаю, завтрашний день начнётся забавно.

Полигон. Тяжёлое утро.

Лиза ошиблась. День начался крайне безрадостно. Вышедшего на ранний завтрак Виктора огорошили новостью, что ночью в лазарете скончался Ромка. Несмотря на проведённую вчера многочасовую операцию, нанесённые ножом раны оказались несовместимы с жизнью. Тяжелее всего эту трагическую весть принял Константин Иванович Крутов, для которого Ромка фактически стал сыном. Константа сейчас сам лежал в лазарете - у него началась сердечная аритмия, поднялось давление, врачи уложили мужчину на койку и поставили капельницу с лекарствами.

Идти вместе с Олесей к мёртвому мальчику означало усугубить психическую травму пятилетней девочки. Пришлось оставить Олесю на попечение Варвары Вороновой, которая на привилегиях недавней роженицы находилась под наблюдением врачей в отдельной палате вместе со своей крошечной Надеждой. В самой дальней комнате больничного крыла рядом с укрытым простынёй телом находилась Татьяна Хмельницкая с чёрными опухшими от слёз глазами. При виде руководителя Полигона она тяжело встала.

– Виктор, поверь, хирурги сделали всё, что могли. Но у Ромки оказалась пробита печень и была огромная кровопотеря. Он умер прямо во время операции у меня на руках...

Женщина снова разрыдалась. Виктор обнял её, постарался успокоить, затем подошёл к лежащему на столе телу. На лице Ромки навсегда застыла улыбка. Виктору уже сообщили, что последними словами тяжелораненого маленького дозорного, произнесёнными перед тем, как врачи надели ему маску с хлороформом, был вопрос: "кто победил в Талдоме?". Услышав ответ "мы победили", ребёнок улыбнулся и уснул навсегда.

При выходе из больничного крыла Виктор столкнулся с Лизой Святовой. Фурия оказалась в полной военной экипировке с оружием, но с букетом поздних осенних астр. Руководитель Полигона собирался пройти мимо, так как говорить о потере было невыносимо тяжело, но Лиза остановила его, цепко ухватив за рукав.

– Максим наверняка попытается вернуться к своим хозяевам в Кимры. Я скрытно предупредила Грабина и Егорова, но этот мелкий хитрец не настолько глуп, чтобы сунуться прямо к нашим союзникам. Единственный реальный способ для него - воспользоваться мостом через Волгу у Калязина. Поэтому я послала Амазонку с группой вооружённых разведчиц на мотоциклах устроить засаду в Поречье, это пустующий посёлок по трассе от Сергиева Посада до Калязина...

– Я знаю, где находится Поречье!
– раздражённо перебил подругу Виктор.
– Это же чёрте где, в семидесяти километрах от нашей территории! Почему не устроить засаду на той же самой трассе, но в Федорцово всего в двадцати километрах восточнее Талдома?

– Потому как это самый первый напрашивающийся вариант, к тому же слишком близко к нашим территориям. Осторожный диверсант не станет там проезжать и постарается объехать Федорцово просёлочными путями. А вот наших людей в Поречье никто не ожидает. Поэтому... Ладно, скажу прямо. Приказ у Амазонки: в случае обнаружения Максима его пленного на Полигон не везти.

– Да ты что, Фурия?! Сдурела? Нельзя устраивать самосуд над ребёнком! Отмени приказ!

– Максим вовсе не ребёнок! Да он старше меня! Ты что, и меня тоже считаешь ребёнком?! Убитый им Ромка, вот кто действительно был ребёнком. А Максим - это уже сформировавшийся шестнадцатилетний диверсант-убийца, который ловко водил всех нас за нос и хладнокровно зарезал восьмилетнего пацанёнка. Отменять приказ я не буду, да и не смогу уже - группа Амазонки находится гораздо дальше радиуса наших раций. Если они покарают предателя, то при входе в зону нашего приёма передадут сообщение: "Немезида".