– С другой стороны, – разглядывая его, продолжил Механик. – Сам ты и не обязан знать о своей избранности. Потому что простому смертному не дано знать свою судьбу.

– Это точно… – пробормотал парень.

– Поэтому мы обратимся к тому, кто знает.

Механик сделал паузу, чтобы собеседник проникся серьезностью момента. И произнес:

– Мы спросим у Духа Огня.

Дана тихонько ахнула, и Книжник понял, что дело действительно приобретает серьезный оборот, и ему предстоит какое-то испытание. Механик снова повернулся и двинулся дальше, в полумрак огромного «цеха». Книжник шел следом, как зомби. Или как жертвенное животное, ведомое на убой.

И вскоре увидел.

Что-то надвигалось на них из тьмы. Что-то большое, угрожающее, пышущее жаром, издающее грозные звуки.

– Что это? – произнес Книжник.

– Дух Огня… – эхом отозвалась Дана. В ее голосе чувствовались почтение.

Дух Огня. Зловещее имя вызывало растерянность и трепет. До того самого момента, пока это темное чудовище не осветилось всполохами далекого пламени, выхватившего огромный силуэт.

Книжник оторопел. Не столько от страха, сколько от неожиданности.

Огромный железный цилиндр, установленный на здоровенные колеса, сложная система рычагов на них, закопченная труба сверху… Эти люди поклонялись… паровозу. Черт побери – самому обыкновенному паровозу!

Чудовищная машина, черная от вековой копоти и мрачная, как средневековое орудие пыток, высилась над ними, замерев на торчащих вперед обломанных рельсах. Такому нелепому механизму место было разве только в музее. Но здесь, в темных глубинах Каньона, никому не придет в голову устраивать музеи. Все, что здесь есть, наполнено вполне определенным смыслом, пусть даже этот смысл не всегда лежит на поверхности.

Эта древняя машина жила – жила какой-то странной, ни на что не похожей жизнью. Что-то там, за толстой коркой гари и копоти клокотало, булькало, сипело. Выходит, это чудовище и было воплощением того самого Духа Огня, который обладал здесь немалым авторитетом. После идолов древлян Книжника трудно было удивить чем-то. И он просто дипломатично спросил:

– И что он говорит, ваш Дух Огня?

Механик с удивлением поглядел на Книжника, сказал:

– Ты хочешь, чтобы с тобой заговорила машина? Как ты себе это представляешь?

Книжник немного растерялся:

– Э-э… Я, собственно, вообще ничего не представляю. Не разбираюсь я в ни духах, ни в демонах. Так уж вышло, что я больше склонен к научным методам…

– Кончай болтать без толку, скидывай свое тряпье и надевай это, – Механик бросил ему под ноги закопченный черный фартук. – Потом все поймешь.

Книжник неуверенно поглядел на Дану. Не встретив в ее взгляде поддержки, принялся неловко стаскивать камуфляжную куртку. Раздеваться перед красивой девушкой стало настоящим испытанием. Будь он хотя бы хорошо сложен, как тот же Зигфрид, не так стеснялся бы. А то ведь – дрыщ-дрыщом. Подумал – и сам себе удивился: оказывается, ему важно, что о нем подумает амазонка. Украдкой кинул на нее взгляд и густо покраснел: девушка с неприкрытым любопытством следила за этим импровизированным «стриптизом». Чужак, несомненно, вызывал у нее интерес, и, похоже, в том числе чисто женский. И парень почувствовал вдруг то, что не нуждается ни в каких объяснениях, ни в каких «научных» и прочих «методах», хотя почему-то в народе именуется «химией». Между ним и этой девушкой словно произошла эта незаметная «химическая реакция», от которой в голове поплыл легкий туман.

Механик заметил переглядывания молодых людей и прервал все это грубоватым окриком:

– Ну что ты там, в штанах запутался? Быстрее – время идет, а Дух не любит ждать.

Книжник торопливо натянул на голый торс грубый, ужасно неудобный фартук.

– Держи! – Механик протянул ему совковую лопату. – Следуй за мной.

Книжнику казалось, что он очутился каком-то болезненном сне. Вслед за Механиком он поднялся в тесную кабину машиниста, и по команде принялся швырять уголь в тлеющую паровозную топку. Он никак не мог взять в толк, что делает, какой в этом смысл, и при чем здесь Дух Огня. Топка между тем раскалилась, пылая жаром, загудел все громче паровой котел. И еще что-то тонко завыло в воздухе.

– Генераторы, – пояснил Механик. – Только что ты дал энергию Железной Шкатулке.

– Все это здорово, – отдуваясь и отплевываясь от угольной пыли, отозвался Книжник. – Я только не понял, при чем здесь Дух Огня?

– Смотри туда! – Механик указал в распахнутый зев топки.

Книжник, прищурившись, поглядел на беснующееся пламя, и вдруг эта яркая картинка стала затягивать сильнее, вызывая вокруг все новые образы, звуки, ассоциации. Он стал различать какие-то картины, словно пришедшие из его собственного будущего. Вот он, вот Зигфрид, вот Кремлевские стены, а вот – искаженные злобой лица врагов. Вот кровь, а вот вполне реальное ощущение боли. Боль была настоящая, обжигающая, выжимающая из человека крик, как рука выжимает воду из губки.

Книжник не смог сдержать этого крика – и вышел из оцепенения.

– Куда?! – послышался низкий рык Механика. – А ну стой! Шустрый какой!..

Парень понял, что его оттаскивают от паровозной топки, куда он упорно норовит занырнуть, ухватившись за раскаленный металл раздвинутых створок. В лицо бил неистовый жар паровозного чрева. Зарычав от боли, парень отпустил створку и повалился на спину. На ладони вспухали пузыри от ожога. Сидя на железном полу, он несколько минут приходил в себя.