– Необученная?

– Да. Чтобы довести свой талант до совершенства, его нужно постоянно развивать, тренировать и применять на практике. Катарина – ведьма по рождению, но она не обучена. Королева может слышать мысли, но не слишком ясно и не всегда, когда пожелает.

– Гм. А что она еще умеет делать?

– Больше ничего, насколько нам известно. Она может только читать мысли.

– Словом, она, если можно так выразиться, удовлетворяет минимальным требованиям, необходимым для вступления в профсоюз. – Род почесал за ухом. – Довольно полезный талант для королевы. Должно быть, она знает обо всем, что происходит в замке.

Тоби покачал головой.

– Разве ты в состоянии слушать одновременно пятерых, дружище Гэллоуглас, да еще целый день кряду? Сможешь ли ты при этом запомнить все, что они скажут?

Род нахмурился и поскреб щеку.

– Можешь ли ты повторить дословно хотя бы один разговор? – Тоби снисходительно улыбнулся и покачал головой. – Конечно, нет... и наша королева тоже не может.

– Она могла бы записать...

– Да, но вспомни, она не обучена, а чтобы научиться выражать мысли словами, необходима упорная тренировка исключительно сильного природного дара.

– Погоди, – поднял ладонь Род. – Ты хочешь сказать, что вы слышите мысли не как набор слов?

– Нет, нет. Мимолетной мысли хватает на книгу слов, дружище Гэллоуглас. Разве ты, когда думаешь о чем-то, обязательно облекаешь мысль в форму слов?

Род кивнул.

– Понятно. Квантовая механика мысли.

– Странно... – пробормотал кто-то. Подняв глаза, Род обнаружил, что окружен целой толпой юных ведьм и чародеев, явно слетевшихся послушать интересный разговор.

Род посмотрел на сказавшего это полного юного чародея и улыбнулся с оттенком сарказма.

– Что же тут странного? – Он гадал, как зовут парня.

Мальчик ухмыльнулся.

– Мартином меня кличут. – Он сделал паузу, дабы вдоволь насладиться пораженным взглядом Рода: тот никак не мог привыкнуть к их телепатическим способностям.

– А странно то, что ты, чародей, не имеешь ни малейшего представления о чтении мыслей.

– Да, – кивнул Тоби. – Из всех известных нам чародеев ты один не умеешь читать мысли, дружище Гэллоуглас.

– Э-э... да, – Род провел рукой по небритой щеке. – Ну, как я уже говорил, я на самом деле не чародей. Видите ли...

Его прервал дружный взрыв хохота. Он вздохнул и, покорившись судьбе, продолжил свои расспросы.

– Как я понял, некоторые из вас могут слышать мысли в виде набора слов?

– О, да, – подтвердил Тоби, утирая слезы. – У нас есть одна девушка с такими способностями. Он повернулся к кольцу слушателей.

– Элдис здесь?

Пухленькая хорошенькая девушка лет шестнадцати протолкалась в первый ряд.

– Кого мне для вас послушать, сэр?

В глубинах мозга Рода сверкнула искра. Его глаза злобно блеснули.

– Дюрера, советника милорда Логайра.

Элдис положила руки на колени, устроилась поудобнее, сидя при этом очень прямо, и уставилась на Рода невидящими глазами.

Вдруг девушка принялась говорить высоким монотонным слегка гнусавым голосом:

– Как вам угодно, милорд. И все же я не могу понять, истинно ли вы верны?

Ее голос упал на две октавы, сохранив медлительность и монотонность.

– Негодяй! Ты осмеливаешься оскорблять меня в лицо?

– Нет, милорд, – поспешно ответил высокий голос. – Я не оскорбляю вас, я только ставлю под сомнение мудрость ваших действий.

Дюрер, – подумал Род. Высокий голос принадлежал Дюреру, выполняющему свои обязанности – влиять на герцога Логайра и присматривать за ним.

– Вспомните, милорд, она совсем еще ребенок. Стоит ли, для ее же блага, потакать ей? Или же разумнее отшлепать ее, когда она того заслуживает?

Низкий голос лорда Логайра ответил после секундной паузы.

– В твоих словах есть доля истины. Действительно, в ее попытках добиться власти путем назначения священников сквозит что-то от избалованного ребенка.

– Но, милорд, – пробормотал высокий голос, – это же против традиций, вопреки мудрости людей, много старше ее самой. Как ни горько признать, но это действия непослушного ребенка.

– Возможно, – прогремел Логайр. – И все же она королева, а слово королевы – закон.

– Даже если она издает дурные законы, милорд?

– В ее действиях нет злого умысла, Дюрер, – глухой голос принял угрожающий оттенок. – Да, ее законы безрассудны, а также необдуманны и плохо подготовлены, ибо добро, кои они несут, завтра может стать причиной нашей гибели. Глупые законы наверное, но дурные – нет!