Мы с Гилом посмотрели друг на друга, брат чуть заметно кивнул. Я повернулся к делоту.

– Время идёт, Тёмный. Помнишь наш разговор в Цитадели?

– В моём сознании? Так ты - это он?!

Последние слова Тёмный произнёс почти шёпотом - подвёл голос. Я невольно улыбнулся.

– Я - это я, Сомбрэль, и, как видишь, существую.

Делот восхищённо покачал головой.

– Не-ет, князь Тиндомэ, ты не для клана, ты для власти угроза. Чем Тёмный Совет будет держать клан, если исчезнут делоты?

– А вот и причина охоты на тебя, Дель, - сказала Тара.
– Правящий Дом Тиндомэ не хочет потерять влияние, а Тёмный Совет - управление кланом.

– Управление с помощью страха, - пожал плечами Гил.
– А следовать Закону ваш Совет не пробовал?

– Пробовал - не получилось, - усмехнулся Сомбрэль.
– Угрожать проще, чем убеждать. Если удастся разрушить ритуал Отвержения, у Старших не будет выбора: им останется только Тёмный Статут.

– Похоже, ваше сидение в Подземье теряет смысл прямо на глазах, - усмехнулся брат.

– Эта мысль приходила в голову не только тебе, князь, - заметил Сомбрэль.
– "Путь к Истокам" - так это у нас называется. Однако хочу напомнить: с Домом Тиндомэ в клане не спорят.

Я встретился взглядом с Гилом. Неужели среди Тёмных наметился раскол?

– "Путь к Истокам"? Откуда знаешь?

– Работа такая, - усмехнулся делот.
– Помнишь, что говорил Верховный маг? Опасными могут быть не только Отступники. Для Старших это вопрос власти, для меня же - просто вопрос цены.

Элутар! Они что, убирают всех, кто не согласен с Советом?!

– Давайте ближе к теме, ребята, это подождёт, - сказала Тара.
– Что у нас есть по возвращению делота, Дель?

Я ответил не сразу - настолько был потрясён откровениями Сомбрэля. Вопрос цены! Что же вы с ним сделали, Тёмные Матери? И как ему жить с этим, став Перворождённым?!

– Насколько я понял, Отверженного нужно снова отправить в Пустоту и там провести для него ритуал Наречения, восстановив утраченное Имя. После этого его можно будет вернуть к жизни как ушедшего, но не достигшего Садов Элутара.

Кожа делота приобрела землистый оттенок - так выглядела их смертельная бледность. Да, ему не позавидуешь: идти в Пустоту, не зная, что тебя ждёт!

– Я не боюсь смерти, князь, - сказал делот.
– Дело в другом: как вы собираетесь вернуть мне Имя, если его не существует?

Так вот оно что: он не верит, что это возможно. Как там сказала Тара: то, чего мы не помним, может оказаться вполне реальным? Ну, играм с памятью мы уже обучены, спасибо отцу.

– Истинное Имя нельзя уничтожить, Сомбрэль - это наша Связь с Элутаром, - пояснил я, - а вот заставить забыть - вполне возможно. Имя - в твоей памяти, и я его найду.

... Маленькая тёмная комната, голые стены, призрачный свет из окна. Школа делотов. Здесь я уже был: гнусное местечко. Сомбрэль смотрел на меня рубиновым взором. Я не стал скрывать раздражения.

– Что, не мог выбрать другой обстановки?

– Безопасность - прежде всего. Прости, феальдин, но это сильнее меня.

Элутар, какая безопасность в таком месте? Впрочем, ему виднее. Пепельная кожа, рубиновые очи, серебристые волосы. Татуировка змеится по телу. Что мне известно о нём? Он не помнит своего Имени, но знает его. Вернее, не помнит, что знает. Сомбрэлю было всего двенадцать, когда его подвергли ритуалу, значит....

– Что ты помнишь из первого эльма своего детства?

– Немного. Дай подумать.

... Огромный полутёмный зал, где-то высоко горят факелы. Между колонн гуляет пронизывающий ветер. Темноволосый мальчик пытается сдержать дрожь, стоя босиком на полу. Худенькое гибкое тело обнажено по пояс. Перед ним - женщина в длинной чёрной накидке, волосы и лицо скрыты капюшоном, в прорезях маски - рубиновый огонь. Делот?! Несомненно!

– Я жду, выродок.

В холодном равнодушном голосе даже не угроза - скука.

– Мне не в чем признаваться, Наставница.

Женщина молча снимает с пояса плеть, при этом широкие рукава накидки открывают руки, затянутые в пятнистый элас. Ребёнок, не отрываясь, следит за её движениями, и потому успевает закрыть руками лицо. Из рассечённого плеча брызжет кровь. Мальчишка с криком падает на пол и сворачивается в клубок, привычно защищая живот. Плеть снова со свистом вонзается в плоть, и на худенькой спине раскрывается "алый цветок". Лицо женщины по-прежнему не выражает ничего, кроме скуки ...