Сомбрэль опустил голову и сжал руками виски.

– Я не знаю. Разменять чужую жизнь на свою.... Тогда я думал иначе.

Мне было откровенно жаль ду серке. Не так давно я спрашивала его, хватит ли у него сил жить с памятью делота. Он ответил, что если не сможет, то просто уйдёт из жизни: эльф способен сделать это, когда захочет. Гил и Дель посмотрели друг на друга.

– Что говорит ваш Закон о Долге крови, Сомбрэль?
– спросил Гил.

– То же, что и ваш: Долг крови не подлежит передаче и прекращается со смертью должника.

– Или по усмотрению кредитора, - добавил ФиДель.

– Я реалист, князь, и последний вариант исключил как невозможный, - сказал ду серке.

– Логично, - кивнул командир и повернулся ко мне.

– Как думаешь, Тара, возвращение Сомбрэля можно считать смертью делота?

Я не смогла скрыть изумления. Лицо ФиДеля осталось невозмутимым, но в уголках глаз пряталась улыбка. Ду серке застыл, боясь вздохнуть.

– Дель....

– Спокойно, Гил, я просто хочу знать мнение Арбитра.

Я обвела взглядом эльфов. Ну что ж, вопрос не праздный: если мы разрушим ритуал Отвержения, то на него, так или иначе, придётся отвечать.

– Возвращение - это не смерть делота, ФиДель, это просто возможность сделать выбор, которого он был лишён с рождения. Тот, кто предпочтёт Первородство, должен будет уничтожить в себе Отверженного, но примириться с его памятью, тот, кто откажется или не выдержит перемены, станет Отступником и будет изгнан и, возможно, убит по Долгу крови. Жестоко, не спорю, но это будет их собственный осознанный выбор.

– И что ты скажешь о Сомбрэле?

Я посмотрела в серые с рубиновыми прожилками глаза.

– Он на пути к Первородству, ФиДель. Но не требуй от него невозможного.

Бровь мужа слегка приподнялась.

– Чего, например?

– Например, стать Светлым.

– Ну, это слишком, - чуть улыбнулся ФиДель.
– Так эльф он или нет?

– А сам-то ты как считаешь?

– Во всяком случае, "звучит" как Перворождённый. Но я бы не спешил с выводами.

– А кто тебя торопит, князь?

– Не кто, а что, Сомбрэль. Первое Совершеннолетие твоего сына. Но совать голову в Школу делотов в связке с одним из её бойцов? Благодарю покорно. Как там у вас: надёжность слова в пределах суммы сделки?

Ду серке провёл по лицу рукой. Командир был, безусловно, прав: мы не могли полностью довериться Сомбрэлю. Однако напоминание об Элегорде заставило меня задуматься: а что будет с воспитанниками Школы, не прошедшими ритуал Отвержения? Ну, с сыном Сомбрэля всё ясно - по воспитанию он обычный Тёмный, а как же остальные?

– Им ничего не грозит, ТариАна, - сказал ду серке.
– Делотов из нас начинают делать только после ритуала Отвержения, а до этого обучение в школе ведётся так же, как у Тёмных Охотников, только жёстче и в закрытом режиме. Вы знаете, что я имею в виду.

Ещё бы! Картины из школьного детства Сомбрэля ещё долго будут стоять у меня перед глазами.

Коридоры в этой части Лабиринта были просторными, с высокими полукруглыми сводами и ровным полом. Боковые ходы и пещеры встречались реже, ощутимо тянуло сквознячком. Казалось, где-то впереди нас ждёт или выход на поверхность, или одна из пустот вроде той, где мы впервые встретили слэгров. У очередной развилки пришлось остановиться.

– Прямо, - чуть подумав, решил Сомбрэль.

Ну, прямо, так прямо. Где-то после первой сотни шагов возникло странное ощущение, что коридор начал растворяться во мраке, забирая с собой все звуки, в том числе и звук шагов. Разумеется, никто и не ожидал здесь увидеть свет, но сейчас впереди была не просто темнота, а сама Тьма. И ещё пустота. В колени ткнулось что-то мягкое, заставив замедлить шаг.

– Командир, - окликнула я.

ФиДель поднял руку, останавливая движение.

– Будет лучше, если я пойду первой.

Он понимающе кивнул и пропустил меня вперёд. Ноги по колено утопали во Тьме, поэтому идти приходилось медленно, почти наощупь. Коридор оказался коротким и закончился широким карнизом, обрывающимся в бездну. Гил тихо присвистнул.

– Ещё один провал?

– Ты видишь другую сторону, князь?
– мрачно спросил Сомбрэль.

Ду серке был прав: насколько хватало глаз, вокруг простиралась тьма.