– Да я и сам не в восторге от этого, - продолжил он.
– Остальное вам объяснит Мастер Дорин.

Надеюсь, в Тёмном эльфе всё же осталась хотя бы капля жизненной Силы - той, что ду серке называют внутренней Тьмой, и без которой невозможно само их Существование. За пазухой завозился темнёнок, и я посадила кусочек мрака на плечо князю.

– Тёмного Ветра, Тёмный воин.

– Благодарю, Тир-Элен"на, - одними губами произнёс он.

Я без остановки ходила по полутёмной гостинной - не глядя под ноги, то и дело натыкаясь на мебель, лишь бы не слышать, не видеть того, что происходило в лаборатории. Помогало плохо: слишком глубокой была наша с Делем Связь. Сомбрэль с тревогой следил за мной, время от времени убирая с дороги мелкие предметы обстановки и поднимая упавшие стулья. Элутар, когда же кончится эта пытка! У эльфов более высокий порог чувствительности, к тому же они владеют ментальными практиками, блокирующими боль, но всему же есть предел! Я не могла помочь ребятам: моя Сила была нужна на восстановление жизненного Контура Да"Эйна, и с его страданиями им приходилось справляться самим. Перед глазами неожиданно возник темнёнок, но вместо привычного пушистого комочка я увидела утыканный чёрными иглами шар. Элутар! Князю Хэлеворну нужна была Тьма, но не обычная, а внутренняя, которую мог дать ему только Тёмный соплеменник. С губ, помимо воли, сорвался стон бессилия.

– ТариАна, - окликнул Сомбрэль.

"Только прикажи", - сказали блеснувшие рубисом очи. Светлая гватамари Тёмного эльфа! Я невольно улыбнулась: если бы это могло хоть что-то изменить.

– Ему нужна Тьма, Сомбрэль.

Ду серке понимающе кивнул. Поделиться внутренней Тьмой с соплеменником означало лишиться части собственной жизненной Силы. Но откуда делоту, едва ставшему эльфом, знать, сколько можно отдать, не повредив себе самому?! Я не успела ничего объяснить, а Сомбрэль уже протянул руку. Темнёнок тут же уселся к нему на ладонь. Элутар! Когда частичка Стихии снова растворилась во мраке, ду серке едва стоял на ногах.

– Тьма признала меня, ТариАна! Я Перворождённый!
– его голос срывался от волнения.

Сомбрэль выглядел совершенно счастливым. Едва живой, но Перворождённый, что для любого эльфа превыше жизни. Придерживаясь за стену, ду серке добрался до дивана. Я с тревогой вглядывалась в бледное лицо эльфа.

/Тара, мы закончили/, - пришёл долгожданный сигнал от ФиДеля.

/Иду. Если можно, отправь к нам Гила: Сомбрэлю нужна помощь./

Когда Гил появился в дверях, я поняла, что толку от него будет мало: наш валатэр и сам нуждался в поддержке. Он был бледен, как полотно, и едва держался на ногах. Ну, если и второй красавец такой же....

– Вы что творите, Л"лиорентали?!

– Да я в порядке, Тари, - отмахнулся Гил и тут же схватился рукой за портьеру.

В порядке! Понятно, что поделившись с родичем собственной Тьмой, тёмно-светлые близнецы довольно быстро восстановят внутреннее Равновесие с помощью Света. С Сомбрэлем же всё обстояло иначе.

Гил, придерживая голову рукой, добрался до кресла рядом с диваном и почти рухнул на подушки.

– Ну, что у вас тут?
– устало спросил он.

– У нас тут потеря жизненной Силы. Нужна Тьма, валатэр. Да где уж тебе.

Я расстроенно махнула рукой: задача, которая выпала близнецам, забрала Силы больше, чем мы рассчитывали. Гил сложил на груди руки и окинул Сомбрэля внимательным взглядом.

– Ничего, жить будет.

И неожиданно подмигнул Тёмному эльфу.

– Ну что, Охотник, каково это - быть Перворождённым?

Сомбрэль молча улыбнулся и показал поднятый вверх большой палец.

В спальне Да"Эйна царил полумрак. Князь лежал на кровати, застеленной тёмным шёлком, укрытый до подбородка таким же тёмным аксамитовым покрывалом. Его безжизненное лицо в обрамлении белых волос и вытянутые вдоль тела руки выглядели размытыми световыми пятнами. На локтевых сгибах, плечах и шее ду серке алыми рубисами горели едва подсохшие струпья от гномьей чудо-техники. Я не рискнула заглянуть под покрывало и старалась не смотреть на кучу окровавленных простыней, которую Дорин при моём появлении пытался затолкнуть под кровать. ФиДель стоял у самого изголовья, на его лицо падала тень, но я и так знала, что выглядит он не лучше, чем Гил. Нет, я всё понимаю, но зачем было через себя-то пропускать?!

/А по-другому не получалось, Тара. Потом объясню./

/Потерпишь ещё немного, Дель?/

В ответ муж едва заметно кивнул - на большее не было сил. Я сосредоточилась на ду серке, вернее, на его Контуре Жизни. Изменения были разительными. Под руководством подгорного мага ребятам удалось освободить Звёздное Кольцо Да"Эйна от чуждой ему магии и с помощью внутренней Тьмы Сомбрэля запустить ток жизненной Силы. К сожалению, ненадолго: в Контуре зияли чудовищные пробоины, через которые звёздный поток выплёскивался наружу. Ещё немного, и он, а вместе с ним и жизнь Да"Эйна, попросту иссякнет. Словом, закрывать дыры в плетении нитей нужно было немедленно. Другое дело, чем? На помощь эльфов я рассчитывать не могла - они и так отдали всё и даже больше. Оставался Дорин. Да, у него нет Связи с материнской Землёй, и он не может качать Силу напрямую, как Дигрим. Однако там, где есть Стихия, есть и Сила, и гномы знают, как её добыть.

Я присела на край кровати Да"Эйна и взяла его ледяную руку: жив, но жизнь едва теплится.

– Что, дочка?
– с тревогой спросил гном.

– Вы великие кудесники, Тангары. Даже не знаю, есть ли такая задача, которая вам не по плечу.

– Да можем кой-чего, - смущённо потупился Дорин и тут же заглянул в глаза, - Однако об эльфе-то что скажешь?

– Жизненный Контур твоего друга сильно повреждён, Гном. Да ты и сам, поди, знаешь. Чтобы восстановить Кольцо, мне потребуется Сила. Эльфы отдали всё, что могли, но....