Кровоглот, заслуженно считающийся одним из самых страшных чудовищ Зоны, тварь весьма хозяйственная, склонная к некоторому гурманству. Этот мутант понимает, что, как только добыча испустила дух, в ее теле начинается процесс гниения, придающий крови и другим жидкостями неприятный вкус. Поэтому кровоглот не убивает жертву сразу. Сперва он дотащит ее до своего логова или другого тихого места, обездвижит и только потом приступит к приему пищи. Сапсану не доводилось наблюдать процесс кровоглотской трапезы, но он неоднократно видел останки тех несчастных, которые принимали в ней участие в качестве первого блюда, – от людей и крупных мутантов оставались лишь обтянутые кожей иссушенные оболочки. И в скором времени подобной мумией мог стать Колода.

Преодолевая последние ступеньки, сталкер сообразил, что не слышит топота ног Питона. Может, не понял его приказа? Нет, не мог не понять. Сбежал Питончик, наверняка сбежал. От страха обделался или вспомнил, как Колода его стеклышком пугнул, – какая разница.

Сапсан испытал неожиданно облегчение. От спортсмена, даже полностью переставшего огрызаться после боя с маравой, все равно исходило какое-то смутное и напряженное недружелюбие. Чувствовалось, что он, безоговорочно подчиняясь командам сталкера, скрыто ненавидел проводника за вынужденность этого подчинения. Ненавидел, не в силах смириться с мыслью, что тот главнее. И стычка с Колодой, окончательно втоптавшая альфа-эго Питона в грязь, была, скорее всего, последней каплей. Ну и черт с тобой, паскуда! Выбирайся сам, если сумеешь…

Стоя на дне бетонной ямы, Сапсан быстро, насколько позволял уличный свет с верхней площадки, огляделся. Три расположенные в ряд и высотой с человеческий рост насосные установки еще сохранили приличный вид, несмотря на облезшую кое-где зеленую краску. Спрятаться здесь кровоглот с добычей не мог – в узких проходах между насосами с трудом развернулся бы даже обычный человек.

Выставив автомат, сталкер прошел вдоль установок и практически не удивился, когда обнаружил за последней из них массивную железную дверь, оказавшуюся полуоткрытой. Удивительно было другое – из-за нее выбивался слабый свет.

Размышлять, откуда в давно заброшенной фекалке взялось электричество, было некогда. Боком пройдя в дверь, Сапсан оказался в коридоре с синими стенами, по которым змеились толстые провода в ветхой оплетке. Метров через пять коридор уходил направо. Над поворотом тлела обычная лампочка.

Ступая как можно тише и стараясь при этом не сбавлять темп, сталкер добрался до поворота и, глянув под ноги, увидел на полу вереницу крупных красных капель. Если кровью истекал Колода, то, как ни печально это сознавать, жить старому зэку осталось недолго. Но вряд ли мутант начал терзать свою жертву на ходу. Скорее всего, кровь шла из пулевых ранений в его спине. А это было бы совсем неплохо.

Уповая именно на такую версию, Сапсан включил налобный фонарик и прибавил ходу.

Снова поворот, тусклая лампочка, кабели на стенах. Поворот, лампочка, развилка. Кровавые пятна уходили влево, туда, где коридор был намного шире и длиннее. Здесь через каждые несколько шагов по обеим сторонам тянулись стальные одинаковые двери, большинство из которых было открыто.

Пробегая мимо первой, сталкер мельком глянул внутрь. В крохотном темном помещении не оказалось ничего, кроме вмонтированных в стену двухъярусных нар, очень похожих на те, что были в камере «столыпина». Если в этой комнатушке кто-то когда-то и обитал, то сейчас она, как и соседние, не представляла интереса. Рядом со свирепым носителем щупалец не уживается ни один другой монстр. А другие кровоглоты предпочитают не соваться в обиталища своих сородичей.

Дальше, скорее!

Снова развилка, на этот раз тройник. Сапсан бежал по кровавому следу, словно Мальчик-с-пальчик из старинной сказки, возвращающийся домой по хлебным крошкам…

Пятна оборвались внезапно, прямо напротив очередной развилки. То ли кровоглот, благодаря мощной регенеративной функции своего организма, затянул раны, то ли старик Колода отдал концы.

Ошеломленный последней догадкой, сталкер несколько секунд топтался на месте. Вернуться назад? Но вдруг зэк еще жив? А даже если и мертв… Нет, в этом нужно убедиться собственными глазами!

Три коридора. Какой из них? Куда?!

На Сапсана вдруг накатила неописуемая ярость.

Дойти почти до самой цели, проползти по ниточке, по паутинке удачи. Чтобы потом здесь – здесь, под землей, – эта паутинка оборвалась, и оборвалась так по-дурацки. Почему? Почему?!

Да пропади ты пропадом, Зона, мразь, сука, шалава! Столько топтать твои вонючие дебри и ради чего? Ради красивой жизни? Какой, в жопу, красивой жизни? Грязь, кровь, безнадега и вечный страх – вот вся твоя красивая жизнь, сталкер, скотина ты безмозглая! А потом идиотская и бесполезная смерть! И нет – слышишь, кусок радиоактивного мяса? Нет выхода из этого замкнутого круга! За Периметр? Ха-ха-ха!!! Нет больше никакого Периметра, нет никакой другой жизни! Ничего нет!

Ни-че-го!!!

А-а-а-а-а-а-а!!!!!!

Извергнутый надрывающейся глоткой бешеный вопль разлетелся по коридорам. Отражаясь от стен, проникая в каждый закоулок тускло освещенных катакомб, он словно разносил по подземелью все пережитое и безвозвратно утраченное в скитаниях по отчужденной земле.

Сапсан орал до тех пор, пока в легких практически не осталось воздуха. Но едва он перевел дух, как сквозь угасающее эхо собственного голоса услышал торжествующий рев кровоглота.

Вот ты где, осьминог недобитый! Празднуешь победу? Рано радуешься!