Ещё раз вздохнув, мальчишка сморщил нос и требовательно протянул:

– Па-а-а-ап!

– Не мешай, мелкий, – отмахнулся от него, умудрившись отобрать у рыжего поварёшку и даже стукнуть того для наглядности в лоб. – Сейчас я одному чересчур наглому подчинённому правила субординации вобью в его пустую голову, и будем завтракать. Хорошо?

– Па-а-ап, а где Саминэ? – всё же решил поинтересоваться Рагдэн. Не то чтобы он так уж переживал о ней, только плохое настроение не желало проходить, а значит, мальчишка настроился действовать на нервы любому, кто попадёт под его маленькую руку.

– С ней всё хорошо, мелкий, – пропыхтел я, гоняясь за чересчур вёрткой добычей по небольшому помещению кухни. Сурин ловко уворачивался, попутно успевая следить, чтобы молоко не сбежало, каша не сгорела, а мясо в духовке не стало похожим на угли. – Стоять, наглая рыжая харя! Я тебе ещё не весь устав напомнил!

– Господин директор, а не соблаговолите ли вы вспомнить, кто подписал меня на эту авантюру?! – возмущённо зашипел рыжий, перемахнув через стол и рванув в сторону Рагдэна. Тот неодобрительно нахмурился, но промолчал. Всё же за метаниями этих двоих было интересно наблюдать.

Сурин проскочил мимо мелкого, ловко спрятался под кровать и забаррикадировался там чем-то, наставительным голосом, приглушённым защитными ограждениями, продолжая вещать на всю комнату:

– Как только молоко начнёт подниматься – выключай, иначе потом не отмоешь плиту. Кашу помешай и попробуй на вкус. Если крупа мягкая и хорошо разварилась, выключай. Добавь масло, хорошо перемешай и закрой крышкой. Мясо проверяют при помощи деревянной зубочистки. Если на ней нет следов и кусок начал уже слегка подгорать, то можешь со спокойной совестью вытаскивать его из духовки. Как только всё сделаешь, позовёшь, а сейчас даже и не думай меня беспокоить!

– Эм… Пап, а дядя не боится бабая? – с совершенно невинным выражением лица поинтересовался Рагдэн, принюхиваясь к вкусным запахам, витающим в воздухе.

– Какого бабая? – не совсем понял, о чём речь, я, в этот момент придумывая, как бы половчее вытащить из нычки Сурина, при этом не вызвав у оного подозрений насчёт своих намерений.

– Ну, под кроватью живёт такой страшный зверь, бабай. Вот такенный. – Мелкий развёл руки так далеко, как только мог, и нахально подмигнул мне. – У него большие зубы в три ряда, острые, как самый лучший меч! И питается он рыжими непослушными мальчиками!

– Да что ты говоришь?! – протянул я, усевшись рядом с сыном и перетащив его к себе на колени. – И откуда же взялось это страшное существо?

– Дедушка говорит, что это всё проделки тёти Нилы. Она так обиделась на тётю Сэми когда-то, что придумала таких чудовищ. А они возьми и появись! – продолжал выдумывать ребёнок, наслаждаясь близостью отца. Конечно, это не мама… Но по крайней мере, он его любит, правда любит и желает наладить отношения. – А потом разбрелись из дома деда по всему миру! И бороться с ними можно только веником! Правда-правда! Берёшь веник, наматываешь на него тряпку, обмакиваешь в дёготь, затем в перья ощипанного чёрного гуся и начинаешь тыкать им под кровать. Так бабай и уйдёт.

– Молодой человек, а обманывать старших нехорошо, – назидательно откликнулся из-под кровати Сурин, вот только голос его всё же дрогнул. – Не существует никаких бабаев!

– Существуют! – упрямо заявил мелкий, сжав кулаки и стараясь не хихикать. – Я видел его! Сегодня утром! Вот он! Вот! Ползёт прямо под кровать!

То, что последовало дальше, заставило меня согнуться пополам от смеха, крепко прижав к себе ребёнка и уткнувшись носом ему в волосы. Странный рыжий библиотекарь, видимо, оказался излишне впечатлительным, потому как выскочил из-под кровати, сокрушив все свои укрепления, и, совершенно по-детски завопив, запрыгнул на ближайший стул, тыкая пальцем в сторону своего бывшего убежища:

– Уберите его оттуда! Тащите веник, дёготь, да хоть бочку его, только уберите от меня этого бабая!

Рагдэн спрятал лицо у меня на груди, тихо хихикая. Всё же мама права, говоря, что взрослые – это те же дети, только вымахавшие под два метра. Вроде бы этому дяде пора перестать уже верить в сказки, так ведь нет, повёлся.

– Идём завтракать, чудо ты моё, – шепнул я ему на ухо, лучась довольствием и радуясь тому, что между нами всё налаживается.

Сам мелкий в этом не совсем был уверен, но надежду не оставлял. Семья – это то ценное, что стоит оберегать во что бы то ни стало.

Перемещение прошло удачно. Для меня и Урга во всяком случае, а на эту девчонку мне было совершенно наплевать. И то, что сейчас она отплёвывается от крови и пытается остановить кровотечение из носа, не имеет никакого значения. В конце концов, это её проблемы, а не мои, что рисунок печатей лёг так, что замкнул круг именно на ней…

Хищная улыбка скользнула по моим губам. И силу качал тоже из неё. И не какую-нибудь, а жизненную. Давно хотела попробовать эти рисунки, да всё никак удобный случай не подворачивался.