Выяснилось, что мостом «владеют» аргониане племени «Тум-Талил», что переводится как «народ Дома-Корня». Это агрессивный и воинственный народ, они легко впадают в ярость и славятся по всем окрестным топям своей жестокостью и захватническими повадками. Они промышляют набегами на мирные деревни, убивая или изгоняя их обитателей, а затем занимают опустевшие дома и живут в них, пока не исчерпают все ресурсы поселения. Другие саксхлил часто сравнивают их с крабом-разорителем, который пожирает улиток и других крабов и селится в их выеденных раковинах.

Как только мы ступили на мост, перед караваном появилось несколько членов племени. Я понял, какая опасность грозит нам, как только их увидел. Широкоплечие, узкоглазые, с мощными челюстями, Тум-Талил к тому же были значительно крупнее всех ранее встречавшихся мне аргониан. Одетые лишь в набедренные повязки и в боевой раскраске, они сжимали в лапах огромные деревянные дубины, украшенные перьями и покрытые засохшими брызгами крови.

Рилус стремительно выступила вперёд и начала взволнованно говорить, шипя и клацая языком. Понятия не имею, что она им сказала, но Тум-Талил, похоже, несколько мгновений обдумывали её слова. Потом вожак указал на нас и прорычал что-то рокочущим низким голосом. Рилус повернулась к нам, обеспокоенная ответом.

«Он хочет лошадей», — перевела она.

Очевидно, что у нас не было иного выбора, кроме как подчиниться. Мы освободили всех четырёх лошадей от упряжи. Тум-Талил забрали троих и погнали их в болота, прочь от тропы, в то время как их вожак вывел четвёртую на середину моста, отошёл на пару шагов, развернулся и с тошнотворным хрустом обрушил дубину на лошадиный череп. Голова несчастного животного в один миг превратилась в кровавое месиво. Никогда ещё я не видел ничего столь омерзительного! Один из моих соотечественников перегнулся через борт телеги, подавляя рвотные позывы. Рилус же не теряла даром времени и собрала наиболее сильных из отряда, чтобы они дотянули повозки до конца моста. К счастью, до следующей деревни всего полдня пути. Думаю, теперь к Рилус будут прислушиваться.

Я имел честь поговорить с двумя очень разными старейшинами Танцующих-в-Болотах и многое узнал от обоих из этих бесед. «Ги-Руслил» как они себя называют, самые интровертные среди всех аргониан, встречавшихся мне за время путешествий. Но они же оказались самыми приятными. Я никогда не встречал других существ, которые при всей своей замкнутости и осторожности готовы поделиться последней едой или составить компанию в игре «ракушки и камушки». Они опытные ремесленники, с особым талантом работать с янтарём дерева Хист и яичной скорлупой. Они также несравненно искусны в навигации и без малейших трудностей проводят свои плоскодонки по болотам; они мастера-ткачи и опытные картографы.

Однако лучше всего характеризует Танцующих-в-Болотах их благочестие. Глубокое почтение к дереву Хист дало им право на протяжении многих поколений назначать так называемый «Голос-Живицы».

Со слов старейшин, с которыми я говорил, «Голос-Живицы» является прямым посредником с деревом Хист. (Это, конечно, тема для споров. Многие племена похваляются уникальными методами общения с Хистом, но из того, что я видел, Танцующие-в-Болотах используют самые убедительные и наглядные методы.) Голоса-Живицы часто уединяются на несколько дней или даже недель подряд, укрывшись в корнях дерева или в гуще кроны, на самых высоких ветках. И там они общаются с деревом Хист — один из старейшин употребил для этого слово «странствие».

Странствия по Хисту вменяются в обязанность Голоса-Живицы, являясь при этом делом личного характера. После нескольких дней уединения Голос-Живицы показывается наружу, но только для того чтобы снова спрятаться со старыми книгами, свитками и табличками. Я спросил о цели этих периодов затворничества, и старейшины дали мне ответ. «Голос-Живицы входит в объятия Хиста, чтобы учиться у великого дерева, — сказал один. — Во время тесного контакта с корнями и ветвями Голос-Живицы получает видения и иные формы общения, которые ни вы, ни я не поняли бы».

Другой старейшина продолжил: «Даже сам Голос-Живицы считает часть показанного загадочным и неясным. Я слышал, что Голос-Живицы обращается к древним метафорам, мистическим секретам и образам, малопонятным всем, кто далёк от ветвей и живицы». Судя по всему, второй период уединения позволяет Голосу-Живицы осознать показанное, черпая подсказки из старинных писаний всех предшествующих Голосов-Живицы. Спустя время, как только он изучит и осмыслит все сведения, то возвращается и возвещает племени волю дерева Хист.

Я пытался получить больше информации о том, что происходит во время медитации Голоса-Живицы среди корней или веток, но не уверен, многое ли ещё знали старейшины. Единственное, что они сказали мне, что во время периодов своего уединения Голос-Живицы получает пропитание только от самого дерева: живицу, листья и иные запретные плоды.

Однако за привилегию общения с Хистом приходится платить. Употребление большого количества живицы Хиста опасно даже для аргониан. Голоса-Живицы в обязательном порядке страдают от последствий избыточного потребления, среди которых «золотой язык» (постоянное изменение пигментации ротовой полости до золотистого оттенка), непроизвольные галлюцинации, «корка на чешуе» (утолщение и потемнение наружного покрова туловища) и прочие недуги, о которых они предпочли умолчать. Действующий Голос-Живицы, Тумарз, во время моего посещения деревни как раз пребывал в затворничестве, но я всё же надеюсь когда-нибудь с ним встретиться. Если он хотя бы наполовину так мудр, как старейшины, с которыми я общался, у нас, без сомнения, найдётся много о чём поговорить.