Спелеолог пришел в ужас от этого озера. Он стал говорить, что на этом уровне такого озера быть не может. Что это абсурд какой-то. Что такие водоемы бывают намного глубже. Что пещера, по которой они сюда пришли, должна была спускаться намного более круто. А тогда река бы по ней текла с большой силой и ревела бы. А мы там разговаривали и спокойно друг друга слышали. И что этого вообще не может быть. Майор выслушал, предложил успокоиться и вообще сделать привал. Сказал, что, наверное, спелеолог стоит на пороге открытия и ему надо волноваться по этому поводу положительно, а не отрицательно. И так далее… Сделали привал, отдохнули. Съели на троих плитку шоколада, запили водой из озера.

– Извините, товарищ майор, я хотел у вас спросить: что это за устройство было у вас в руке, когда вышла собака? – спросил участковый.

– Это новая разработка для десанта, – ответил майор. – Пружины выбрасывают стальное лезвие, которое летит, вращаясь. На расстоянии семи метров пробивает человека насквозь. Специально для меня лезвия сделали серебряными со стальной пластинкой.

– А почему серебряные? – спросил участковый.

– Во-первых, серебро тяжелее, что увеличивает дальность полета и ударную силу, – объяснил Ершов, – а во-вторых, это дань древним суевериям. Считается, что серебро нейтрализует энергию неживых существ.

– Против вампиров, что ли? – уточнил участковый.

– Ну, вроде того что да, – ответил Ершов.

Привал закончился, и они пошли дальше. Спелеолог обследовал стены и вскоре нашел вход в коридор, пол которого полого шел вниз.

Коридор был высокий, идти можно было, держась прямо. Майор уверенно пошел по нему. Через некоторое время коридор раздвоился. Спелеолог повесил отражатель, указывающий направление, и они пошли дальше. Потом майор замедлил шаг, внимательно изучая стены коридора. Потом зашел за какой-то выступ и оттуда раздался его голос:

– Ни с места! Руки чтоб я видел!

Участковый и спелеолог кинулись за ним. За выступом была небольшая пещера, в которой стояли деревянные ящики, на одном из них сидел пожилой мужик в ватнике, руки он держал перед собой.

– Пронюхали менты, – сказал мужик горько, – сначала собачку мою тово, потом и за мной пожаловали.

– Как же ты такую собаку без намордника пускаешь? А покусает кого? – майор ласково прищурился.

– А пусть не ходят, где не надо, – отозвался мужик.

– Ну, давай, – сказал майор, – показывай. Что там у тебя в сундуках?

– Общее, трогать нельзя, – сказал старик, – на дне моря найдут.

– Это я сильно испугался, – проговорил майор, открывая ящик. Ящик был до самого верха наполнен советскими деньгами.

– Давно ты это охраняешь? – спросил майор.

– С пятницы, – съязвил старик.

– У-у-у! – удивился майор, – давно. И что с тобой делать?

– Бери по сто тыщ на рыло и дорогу сюда забудь, – предложил мужик.

– Давай по сто пятьдесят, – ответил ему майор.

– Что раскатал губу? Хватит с вас по сто, – не соглашался мужик.

– Нам еще с начальством делиться надо, а как же? – майор стоял на своем. – По сто – нам вообще почти ничего не останется.

Майор задумчиво разглядывал пачку денег, которую держал в руках.

– Да, плохи ваши дела. Разжалобил ты меня, – сказал старик.

– У вас смотри как много, – показал майор, – вон сколько. По сто пятьдесят для вас немного. Давай соглашайся.

– Подавишься, – ответил старик.

– А откуда столько? С поезда в Новочеркасске, а? – неожиданно спросил Ершов.

– Будешь много знать – скоро состаришься, – разозлился мужик.

– С поезда, а? – сказал майор как-то задумчиво, – Петренко с подельниками расстреляли, а денег так и не нашли. А они вот, оказывается, где.

– А это не твоего ума дело, начальник, – перебил мужик. – Что да откуда. Бери по сто пятьдесят, ладно, хер с тобой, и дуй отсюдова.

– Ты-то сам кто будешь? – спросил майор.

– Я-то? Хрен субботний, – процедил мужик.

– А почему субботний? – удивился майор.

– А хрен в субботу не выходит на работу, – ответил мужик. – А в воскресенье плавает в бассейне.

– Что-то ты, дед, расхвастался, – Ершов улыбался.

– Разрешите мне допросить, – предложил участковый.

– Отставить, – тут же отозвался майор. И, обернувшись к старику, сказал: – Так что? Будем запираться или будем сознаваться?

– Вот как ты, мент, заговорил? – недовольно произнес мужик.

– А тебе что? – объяснил Ершов. – Тебя только можно судить, что ты деньги не отдал. Так два года условно максимум. Тем более ты старый, судья тебе много не даст. А за ограбление срок давности пять лет прошел.