Клаус фон Дирк отошел чуть в сторону, а затем вернулся с неким предметом, в котором я и Хасим Руфди узнали ту самую злополучную книгу. Завидев ее, сентименталь развернулся и помчался назад, к герру Кноппу. Там пес припал на передние лапы и зарычал. Скорее пугливо, чем угрожающе.

— Вот именно, — улыбнулся господин, хотя в глазах его была видна серьезность. — Я использовал ее, чтобы вызвать тебя. Однако ты наверняка чувствуешь, что в этой комнате был и другой сентименталь. Чувствуешь?

Пес завертелся на месте, принюхиваясь. Затем он вновь сел и кивнул, совсем как человек.

— Хорошо. Знаешь ли ты где его найти? — вновь непонимающий взгляд сентименталя в ответ. — Можешь ли ты показать, где сейчас другой сентименталь? Вы ведь чувствуете друг друга, так?

Сентименталь начал меркнуть. Я испугался, что он пропадает, да и господин подумал нечто подобное. Он склонился над книгой и принялся ее листать, пытаясь что-то найти. Однако наши опасения были напрасны.

— Смотрите! — закричал Хасим Руфди. — Он же показывает!

И тут мы действительно поняли, что пес не исчезал. Он растворялся, уступая место другому образу. Вскоре нам удалось понять, что это небольшое и словно придавленное чем-то сверху здание. В какой-то момент, когда картина проявилась достаточно четко, она мигнула несколько раз, то вспыхивая, то становясь почти прозрачной, и вдруг резко исчезла. Тотчас же герр Кнопп открыл глаза.

— Кажется, это действительно было очень слабое снотворное, — задумчиво сказал Клаус фон Дирк. — Мы кое-чего добились, но я уверен, что результат был бы лучше при иных обстоятельствах.

На фразу про обстоятельства никто не обратил внимания, а господин не стал пояснять ее смысл.

— Что вы узнали? — спросил герр Кнопп, поднимаясь с кровати.

— Мы увидели некое здание, — ответил я. — Но, к сожалению, я не знаю, где бы оно могло находиться.

— Зато я знаю, — сказал Хасим Руфди. — Это не здание, а подземелье. Возле нашего дома есть мечеть, построенная на деньги семьи Руфди, а это помощение находится под ней. Не помню, для каких нужд оно использовалась раньше, но сейчас мой брат явно задумал святотатство. Призывать демона в священном месте…

— Это не демон, — вставил Клаус фон Дирк.

— Я уважаю вашу мудрость и знания, но не считаю, что увиденное мною уже дважды, является чем-то угодным Аллаху. Все эти духи и силы — преступление против Бога. Вы, европейцы, называете нас иноверцами, а сами предаете своего господа, заигрывая с дьяволом.

— Это весьма любопытная точка зрения для человека в чьем доме были эти книги, — заметил господин.

— Они совратили моего брата с истинного пути, — твердо сказал Хасим Руфди. — Это уже доказывает их греховность!

— Я все же считаю, что греховность скорее в нас самих, чем в книгах…

— Нам надо спешить! — вставил я, поняв, что спор грозит промедлением.

— Ганс прав, — Клаус фон Дирк кивнул. — Продолжим эту увлекательную беседу как-нибудь в другой раз, достопочтимый.

— С превеликим удовольствием, — поклонился купец. — А теперь отправляемся, и да поможет нам Аллах.

К счастью, герр Кнопп и его люди прибыли верхом. Потому мы вчетвером, прихватив с дюжину стражников, помчались в поместье семьи Руфди.

Наш отряд проносился по улицам так, словно его преследовали демоны. Вперед вырвались Хасим Руфди вместе с Клаусом фон Дирком. Оба были одеты в черное, и черные же кони под ними скакали во весь опор, почти невидимые в ночной мгле.

Люди, которые встречались на пути, шарахались в стороны и прижимались к стенам. Многие провожали нас возмущенными выкриками, а некоторые кидали вслед гнилые фрукты, но это не могло задержать нас. И уже вскоре мы достигли ворот нужного поместья.

Хасим Руфди что-то крикнул слугам, и те принялись открывать ворота, пока хозяин гарцевал на коне перед ними. Пользуясь этой заминкой, наш отряд, растянувшийся в дороге, вновь собрался вместе.

— За мной! — крикнул купец, когда ворота наконец-то раскрылись.

Мы поскакали направо, в объезд сада, раскинувшегося перед поместьем. Впереди виднелась мечеть, подсвеченная факелами и луной. Вскоре мы уже стояли рядом с ней, спешиваясь, а многочисленные воины поместья вставали перед нами, преграждая путь.

— Прочь! — велел Хасим Руфди, но они не двинулись, а только плотнее сомкнули ряды.

Купец зарычал, вытащил саблю, которую я до сих пор у него не видел, поднял оружие над головой и сделал шаг вперед.