Вера подмигнула ему, решив довести все до полного абсурда. Ситуация, как она полагала, на несколько минут разрешилась. Но не тут-то было.

— Счастлив видеть вас здесь, в неклассической, но блестящей компании, — тут же заговорил мнимый или подлинный Василевский.

«Он представляет меня полностью со слов Ключаревой, — подумала Стрешнева, — стало быть, видит меня удачливой злоумышленницей. Может быть, эта шутка и есть бесценный подарок Ключаревой, на который та намекала?»

— Вы надолго в Питер? — спросил тот, кто назывался Василевским.

— На недельку, — устало ответила Вера, одновременно думая о том, что следует немедленно раствориться.

— Тогда мы еще успеем по-обща-а-ться, — сказал он с той самой улыбкой, которая прежде казалась девушке плотоядной, и присел на краешек дивана.

Однако все было много проще, лицо Леонида, весьма эффектное, представляло собой конструкцию из нескольких, не подходящих друг к другу частей. Челюсти отдельно, шнобель парил сам по себе, рот притворялся местом, откуда вылетают слова, на самом деле фразы прыгали вразброс неизвестно откуда. При всем при том в сидячем положении Леонид выглядел не столь импозантно, как в вертикальном. На взгляд Веры он был сейчас удивительно смешон.

Стрешнева непроизвольно улыбнулась, сравнив этого менеджера или журналиста с Павлом Сергеевичем Кравцовым. Однако ее улыбку он истолковал на свой лад.

— Я знал, что мы найдем общий язык! — таковы были слова нового персонажа в компании Левши.

«Полный и окончательный кретин, — решила Вера. — Как он сюда попал? Что же такое случилось с Левшой? Либо я сама была полной и окончательной идиоткой совсем недавно?»

Ответов на эти вопросы пока не существовало. Но девушка была убеждена, что они возникнут незамедлительно.

И они появились.

Вера поднялась и отправилась в угловую комнату в дальнем конце коридора, которая стала ее временным пристанищем. Коридор этот, как и вся гигантская квартира Левши, был длинный, широкий и запутанный. Где-то в середине он расширялся, переходя в анфиладу из двух идеально квадратных комнат, увешанных все теми же кабаньими, лосиными и волчьими головами. А в самом конце находилась шестиугольная, светлая, тихая и уединенная комната, с окном в виде фонаря и маленьким балкончиком.

Эта уединенность и затерянность в большой и шумной квартире сыграли решающую роль, когда вчера, вернувшись из города, она в сопровождении Павла выбирала для себя жилое помещение. Однако сегодня этому обстоятельству суждено было обернуться декорациями для скверной трагикомедии.

Леонид Василевский, или как его там бишь, ворвался, приставив к своей голове кабанью, взятую со стены. Он одновременно утробно рычал и мелко повизгивал. Ноги Леонида двигались тоже самостоятельно, одна никак не зависела от другой.

Кабанье рыло стремительно приближалось. Клыкастая образина, невинная в стационарном положении — на стене, в движении выглядела омерзительно. Отталкивая неожиданного кабана, Вера поцарапала руки, щетина была почти металлической. Она прыгнула с дивана и схватила швабру.

Леонид медленно разворачивался. Но кабанья морда была на месте.

«Приросла, — подумала Вера. — Левша был прав на счет этого урода».

— Я тебя хочу, — послышалось из рыла. — Ха-ха-ха! Тебе повезло. Тебе понравится.

Дальше одновременно раздалось хрюканье, поросячий визг и отборный мат. Вера, перевернув швабру, нанесла точный колющий удар в причинное место артиста. Он рухнул. Кабанья голова покатилась по темному паркету.

— Ой, бля! — завизжал Леонид. — Отменяется. Злые вы, уеду я от вас!

Вера быстро вышла из комнаты и направилась в сторону Левшина, о чем-то горячо спорившего с приземистым Кешей.

Тот забеспокоился и сам пошел ей навстречу.

— Павел, короче, я его отметелю, и конец, — услышала она слова Кеши.

— Что-то не так? — спросил Левша.

— Все нормально, — усмехнулась девушка. — Только вот этот Василевский мне был известен в Москве под совершенно иной фамилией. Он даже был женихом моей близкой подруги, Танюши. Той самой, замечательно красивой, по твоим словам.

— Гм! — ответил Левша. — Ладно, разберемся, что это за менеджер и с чем его едят. А где он, кстати? Кеша, поищи этого языкотворца. Ты знаешь, он молол сейчас всякую чушь без перерыва. Минут сорок.

— Заклинило, — предположила Вера. — С такими случается, они одну и ту же фразу могут повторять до бесконечности. Так сказать, рефрен без основного текста.