– Нет. Ты увидишь семью.

– Пара минут! Пара минут?!

– Мы не оговаривали время и место. Я взял это на себя.

– Я вас всех здесь ненавижу! Ненавижу!
– впадаю я медленно, но верно в истерику.

Ксандер отрывает меня от стены и трясет со всей силы. Я заставляю себя замолчать, чтобы он этого не делал. Меня уже начинает подташнивать. Я чувствую как начинает

подниматься температура. Тело становится ватным и оно уже не принадлежит мне.

– Успокоилась?! Я не тот, хладный, что игрался с тобой! Сюсюкать не стану!

– Отпусти!
– хриплю я, отводя взгляд от пронзительных глаз Ксандера, что сочатся

злобой и ненавистью. В них давно уже не осталось ничего теплого и живого. Все — лед.

И ничего больше.

Ксандер молчит. Он все же отпускает меня. Я теряю равновесие и заваливаюсь назад; Класп тот, кто ловит меня, заставляя остаться на ногах.

Я прихожу в себя. Мне нельзя сейчас уходить в незабытье, чтобы избавиться от

ненавистной компании мэра. Я должна быть в сознании, чтобы увидеть семью.

– Успокоилась?
– отряхивает свои руки и поправляет рукава пиджака Ксандер.

– Да.

– Еще одна такая выходка и твоя семья станет для тебя лишь воспоминанием. Ты

должна меня благодарить уже за то, что я позволил тебе их увидеть. Смирись и идем!

Он резко хватает меня за руку, впиваясь пальцами в мою кожу. Мне больно. Ксандер

видит это, но не ослабляет хватку, а лишь ухмыляется. Намеренно.

Мы быстрым шагом достигаем хромированных дверей лифта, что уже через секунду

после вызова распахиваются и впускают нас внутрь.

На первом этаже мы идем к выходу. Я уже вижу через стеклянные двери, что

раскрываются перед нами автоматически, своих близких: мама, что стоит и вытирает

слезы, Оливер, который держит ее за плечи, подбадривая, и Несс, что нетерпеливо

подпрыгивает на месте.

Я кидаюсь к ним, вырываясь из хватки Ксандера. Но он останавливает меня,

оттягивая назад.

– Не спеши, - строго и серьезно говорит он мне.

– Я хочу к ним. У меня и так мало времени, что ты дал мне. Пусти меня! Я хочу к

ним!
– дергаю я рукой и у меня получается выдернуться.

Я не медлю. Мои ноги сами собой несут меня к родным. Мама первой замечает меня.

Она дергает Олли за руку, обращая его внимание на меня. Глаза брата, которые спокойны

до этого, лихорадочно начинают бегать по сторонам.

– Мама!
– кидаюсь я на шею к ней, когда мне удается выбежать на улицу. Меня никто

не останавливает, но Класп неотступно находится за мной. Ксандер держится в стороне, давая время.
– Мамочка!
– перебирая я ее волосы и касаюсь ее лица, вглядываясь в каждую

черточку ее лица.
– Я так скучала по тебе!

– Красавица моя!
– обнимает меня с силой она, сдавливая мои ребра.

– Мам... осторожнее, - улыбаясь, шепчу я ей.
– я... мам, я в...

– Я знаю. Знаю, - шепчет мне она, не останавливая свои слезы. Они текут и у меня.

– Прости, я не послушалась тебя и подвергла опасности Несси.

– Не надо. Все теперь хорошо.

Мне тоже хочется так думать. Но я знаю, что для меня далеко все не так хорошо.

Надеюсь, что для них хотя бы это правда.

– Мама!
– вновь кидаюсь я ей на шею, ощущая себя маленькой девочкой. Она гладит

меня по волосам, успокаивая.

– Я так сильно тебя люблю моя красавица!

– Сестренка, - распахивает свои объятия Олли. Его улыбка несмелая, словно он не

верит в то, что видит меня.

– Олли!
– обнимаю я теперь его. Несс, что до этого терпеливо ждет, не выдерживает и

обнимает нас с братом. Мама, видя эту картину, рыдает еще сильнее.

– Не плачьте, не нужно.

– Как ты? С тобой хорошо обращались?
– интересуется у меня брат. Мама кивает в

такт.
– Хорошо. Не волнуйтесь.

– А как мой внук?
– кладет мне на плоский еще живот руку мама. Я ощущаю ее

теплоту и любовь; ребенок спокоен, как и тогда, когда Граф делал что-то похожее.

– Развивается. Все нормально.

– Мой племянник не должен пойти в тебя, - умно сообщает мне Олли.

– Почему?

– Ты слишком плаксивая и хрупкая. Он пойдет в меня и будет сильным!
– веселит нас

Оливер, зная как всех угнетает вся эта обстановка.

– Нет, - встревает в наш разговор Несс. Все склоняются к ней.
– Виви говорила, что