– Вивиан, не плачь. Не надо, - смотрит на меня Док. Граф тут же забывает про него и

подходит ко мне.

– Что ты, девочка?! Не бойся, все будет хорошо.

– Уверен?

– Да.

– Я боюсь... боюсь не за себя, а за ребенка. Он может не успеть... я могу не успеть

дать ему жизнь.

Лицо Графа искажается болью. Он тут же закрывает мне рот своей огромной

ладонью, не давая произнести больше и слова.

– Не говори так. Не надо. Пожалей меня, Виви.

Я захожусь в рыданиях. Теперь Граф молча меня успокаивает, гладя по голове.

– Нам надо идти, пока за нами не пустили погоню.

– Верно. Нужно идти. Вивиан, - наклоняется ко мне Граф.

– Со мной все хорошо, пока ты рядом, - провожу я рукой по лицу своего любимого, обводя пальцами его татуировку, ощущая его нежность и теплоту, которая принадлежит

только мне.

Граф прикрывает глаза на минуту, наслаждаясь нашей близостью.

С трудом сбросив с себя оцепенение, он отстраняется и берет вновь мою руку в свою.

– Надо спешить!

Док теперь оказывается позади нас. Впереди долгая дорога. Нас все время норовит

снести поток ветра, что гонят нескончаемые машины с разных сторон туннеля.

***

Я иду из последних сил. С меня катится пот градом, а рука, которую так и не

выпускает из своей Граф, уже липкая и скользкая — выскакивает из захвата.

– Тебе плохо?

– Нет. Просто устала.

– Нам нельзя останавливаться. Осталось лишь пара километров, - подбадривает меня

Док.
– Вивиан, соберись. Мы уже пришли. Осталось совсем чуть-чуть.

Граф прерывает его. Он строго смотрит на своего друга. Чтобы ни случилось, но Док

у него все еще в подчинении. Док замолкает.

– Ей плохо. Она устала. Мы же можем остановиться?

– Нет. Ты и сам это знаешь. Я думаю, что они либо скоро догадаются в какую сторону

мы направились, либо уже догадались... тогда, у нас очень мало времени.

Граф знает, что Док прав. И я знаю это ничуть не хуже них.

– Я дойду, - пытаюсь идти легкой походкой, которая ни чем не отягощена.

– Сомневаюсь, - Граф подхватывает меня на руки и продолжает путь.
– Идем, -

обращается он уже к Доку. Тот кивает.

Мы вскоре доходим до подъема к четвертому району. Я вижу свет уличных фонарей, которые освещают проход. Верно, сейчас же уже вечер. Мы шли весь день.

– Ну что, готова?
– наклоняется ко мне Граф. В его глазах теплится беспокойство и

нежность. И, кажется, первое все же перевешивает.

– Готова, - касаюсь я рукой его щеки. Они наклоняется к ней, чтобы сильнее

почувствовать ее, трется, закрывая глаза. Нас подгоняют другие люди, что хотят попасть в

четвертое гетто.

– Идемте, времени мало, - обрывает нас Док.

Мы поднимаемся наверх. Там вновь охрана. И все они наготове: стреляют без

предупреждения.

– Кто вы?
– останавливает нас один из них.

– Помощники торговца из пятого, - улыбается Док. Пальцы его перебегают словно по

клавишам невидимого пианино.

– А с ней что не так?

Это относится уже ко мне. Я чувствую как во мне поднимается страх. Желудок делает

кульбит и издает соответствующий звук.

– Она подвернула ногу, пока мы шли сюда, - все также ведет переговоры вместо нас

Док, отвлекая охрану от нас с Графом. Граф может лишь разорвать их, а я не смогу

вымолвить и слова от переживаний.

– Ясно, - кивает военный и дает приказ пропустить нас, переходя к следующим, что

показываются из туннеля. Мимо нас все время проносятся те, кого никогда бы и не

подумали бы остановить.

Мы стараемся смешаться с толпой. Людей в это время мало, но они есть. Те, кто хочет

уйти отсюда и те, кто хочет попасть в четвертый район.

– И как мы теперь попадем к вашим, - шепотом спрашиваю я Графа, подтягиваясь к

его уху.
– Граф?

– Есть один метод.

– О чем ты?

– Здесь есть люди, что так же как и ты хотят избавиться от таких как тот придурок, Ксандер. Здесь есть свой наместник, что подчиняется совету и творит свои дела в угоду

лишь себе и знати, что наверху.

– У вас есть пособники в четвертом?

– Нет, не у нас, а у тех, кто обитает за Громадой в четвертом, - поправляет меня Док. Я