— Так где ты была? — Тон Армана уже не звучал так требовательно, как в прошлый раз. — Я прав, это как-то связано с исчезновением принца?

— Клиент всегда прав, — изрекла я. — Связано, Арман. Меня привлекли к спасательной операции.

Дипломат округлил глаза.

— У них что, мужчин для этой цели не хватает? — спросил он некоторое время спустя.

Я вздохнула. На подробные объяснения не было сил, да и желания тоже.

— Надо было сыграть в карты, — выкрутилась я.

— А — а, — протянул Арман. — И как, сыграла?

Я кивнула.

— Удачно?

— Обижаешь.

— Ну ладно. Ложись спать, ты очень устало выглядишь.

— Именно это я и собираюсь сделать.

Арман широко зевнул, прикрыв рот рукой.

— Вообще-то я тоже всю ночь не ложился, — признался он. — А можно я прямо тут пристроюсь, с краешку? Чтобы не бегать из комнаты в комнату? Домогаться тебя не буду, даю честное слово.

— Честное слово дипломата? — фыркнула я, совершенно впрочем не нервничая. — Ну уж нет. Мало ли что, вдруг ко мне любовник ночью заскочит? А тут муж со мной в одной кровати. Он же ревновать начнёт!

— А, ну если любовник, тогда конечно, — безоговорочно принял мою аргументацию 'муж'. — Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи!

Проснулась я далеко за полдень. Обед доставили прямо в нашу гостиную: на светскую жизнь у меня сегодня настроения не было, а никаких особенно важных мероприятий не намечалось. Арман тоже не общался с другими гостями, отправившись вместо этого на свидание к Лидии, каковые стали к этому моменты вполне регулярными. Вернувшись, как водится, через окно, он переоделся и всё-таки пошёл на какую-то встречу.

Вечером, ни на секунду не задержавшись в гостиной, 'супруг' проследовал ко мне в спальню. В руке он держал какую-то бумагу. Войдя, Арман прислонился плечом к двери и посмотрел на меня, с трудом сдерживая смех.

— Что так сильно тебя развеселило? — полюбопытствовала я.

— Вообще-то это мне впору задавать здесь вопросы. — Арман попытался придать своему тону серьёзность. Получилось довольно плохо. — Дорогая супруга, твоё поведение недопустимо! Уважаемые люди, беспокоясь о моей чести, передали мне чрезвычайно тревожные сведения.

Он помахал у меня перед носом листком бумаги.

— Что это?

Я попыталась выхватить у Армана бумагу, но он ловко отвёл её в сторону.

— Здесь вся правда о твоей супружеской неверности! — провозгласил он, снова срываясь на смех.

— Что, кто-то видел меня с Рэмом? — нахмурилась я.

Если так, то это было не слишком хорошо по отношению к Арману — не с точки зрения измены, конечно, а исключительно с точки зрения огласки. Однако мы с Рэмом не афишировали своих отношений на людях. Может быть, письмо написал Вильер? Уж он-то знает больше, чем другие, в силу обстоятельств…

— Позволь я зачитаю тебе это письмо. — Арман отошёл на пару шагов, чтобы у меня не возникло соблазна выхватить у него бумагу, и принялся декламировать. — 'Многоуважаемый граф Ортэго! Прошу простить меня за то, что вторгаюсь в вашу частную жизнь. Меня вынуждает к этому уважение и искренняя симпатия, которые я испытываю по отношению к вам, а также радение о моральном облике современного высшего света. К моему глубочайшему сожалению, я должен сообщить вам об измене вашей супруги. Не далее как вчера я видел, как в окно её спальни забрался садовник. Расположение моих собственных окон позволило мне наблюдать за его продвижением. Надеюсь, вы примете необходимые меры. Барон Рохас'.

Я хохотала, схватившись за спинку кресла, чтобы ненароком не потерять равновесие.

— Какой редкий талант попадать прямо в точку! — восхитилась я, отсмеявшись. — Написать тебе, что я изменяю тебе с тобой же, и это при том, что мы ни разу не занимались любовью!

— Вот об этом как раз барону знать необязательно, — заметил, по — прежнему веселясь, Арман. — Впрочем, не бери в голову: этот Рохас действительно денно и нощно бдит о моральном облике всего эсталийского дворянства. И регулярно рассылает такие вот письма. Правда, в некоторых случаях результат оказывается значительно менее смешным. Совсем недавно я видел плачущую леди Абри, о любовнике которой Рохас рассказал её мужу.

— Вот ведь мерзопакостный тип!

Я брезгливо поморщилась, мысленно делая заметку, что некоему барону надо будет отомстить. Не слишком жестоко, конечно, но так, чтобы на будущее он зарёкся доносить на окружающих.

— А супружеские измены, с которыми он так рьяно борется, покритиковать не хочешь? — хитро прищурился Арман.

— Не хочу, — отозвалась я. — Супружеская измена — это личное дело троих. А все остальные пускай держатся в стороне и занимаются собственными делами.

Учитывая, что проснулась я около двух часов пополудни, сна вечером не было ни в одном глазу. Поэтому, переодевшись в домашнее платье — неглиже, я зажгла побольше свечей и села читать книгу. Арман закрылся в собственной спальне и, вероятнее всего, уснул. Я же устроилась в кресле поудобнее, поджав ноги, и приготовилась бодрствовать до середины ночи.