– Не замолкайте же! – Комендант от возбуждения перешел на шепот.

– Граф Бенкендорф участвовал также в сражении при Гросберене, прикрывал корпус Воронцова от французских войск, и за этот подвиг царь отметил его золотой шпагой с бриллиантами. Далее граф участвовал в битве под Лейпцигом, а после победы отправлен был с отрядом в Голландию. Изгнал французов из Утрехта, Амстердама, взял крепости Гавель, Мюнден, Гельдерскую батарею. Занял Роттердам, Дортрехт, Госувот, крепости Гертрюденберг, Бреду, Вильгельмштадт. Перешел в Бельгию, освободил от французов города Лювен, Мехельн и в Дюссельдорфе соединился с войсками Винцингероде. Все эти подвиги доставили генерал-майору Бенкендорфу орден Владимира второй степени, большой крест Шведского меча, прусский орден, от нидерландского короля шпагу с надписью «Амстердам и Бреда», от регента Великобритании – золотую саблю «За подвиги 1813 года».

Комендант поднял руки:

– Я хочу, чтобы сказка была продолжена. Услышанное надо пережить! – Подошел к отцу Викторину, пожал руку. – Я вам доверяю, как самому себе. Хочу, чтобы вы приняли участие в одной очень тонкой операции… Завтра утром за вами заедут.

Штурмбаннфюрер СС, майор войск СС начальник Тайной полиции Антонио Айзенгут прислал за Викторином Зарецким автомобиль с унтер-офицером.

На окнах машины занавески, но в переднее смотреть не возбраняется. А что увидишь? Лес, лес, лес! Иной раз мелькает впереди мотоциклист охраны.

Узнал Манино. Однако село миновали. Скорее всего, Людиновский район остался позади.

Привезли в деревню, где половина домов – сожжены, разметанные снарядами и бомбами. Но уцелела деревянная церковка! Советская власть в обезглавленном храме устроила библиотеку.

Отца Викторина встречал сам Бенкендорф. Показал на кровлю:

– Видите крест? Это мой дар народу. Ваша служба – возобновление духовной жизни крестьян.

– Чтобы служить, нужен антиминс! – сказал отец Викторин.

Бенкендорф улыбнулся по-графски. Оказалось, освящать церковь прибыл некий игумен Игнатий. Антиминс у него был, но кто он и откуда – узнать не пришлось. Народ явно согнали, Бенкендорф приказал начинать освящение. Служба под надзором все равно служба. Богу.

Отец Викторин, благословляя паству, слова молитв произносил с такой теплотой, с такою верой, что люди потянулись к нему взглядами. Ответно батюшка смотрел, как пастырь, победивший напасти. Мрачное, молчаливое состояние толпы, отвыкшей от церковных служб, а то и не знавшей, как и что бывает в церквах, переродилось в молчание единых. В церкви стало светлее – скорее всего, от лиц.

Игумен Игнатий уехал после службы тотчас. А отец Викторин покидал храм, окруженный людьми.

За порогом уже приготовлено было несчастье.

Из грузовика вываливались солдаты, кто-то из них пошел в дом, возле церкви. Тотчас раздались дикие крики. Немцы тащили двух ребятишек. Мать, молодая женщина, хватала солдат за руки, но ее отбросили. Она цеплялась за сапоги. Ее пнули.

Кто-то из прихожан сказал, плача:

– Учительница. У нее муж, завуч, еврей.

Кто-то ахнул:

– Вон оно что. Сама-то русская, а дети у нее, выходит, евреи… Евреев забирают.

Все смотрели на отца Викторина. Из соседнего дома выбежал мужчина с топором. Кинулся отбивать ребятишек, и – выстрел.

– Убили, – сказали прихожане.

Солдаты кинули мальчиков в кузов, сами садились по бортам. Мотор рыкнул, машина пошла. Отец Викторин подбежал к Бенкендорфу:

– Да как же так?! Сделайте что-либо!

– Это вы можете сделать! – сказал Бенкендорф, суровый, как бог войны.

– Да что же я могу? Пасть на колени? – перекрестился, положил поклон.

– Садитесь в машину, – приказал Бенкендорф. – Мы их догоним.

Догнали через сотню метров.

Машина с солдатами остановилась, отец Викторин подбежал к кабине, и солдаты без всякого ссадили ребятишек. Он взял их за руки, повел… Все село бежало им навстречу.

Отец Викторин подтолкнул мальчиков за плечи, к матери, сел в машину.

– Вам бы среди людей теперь побыть, – предложил Бенкендорф.

– У меня больное сердце, Александр Александрович.

Машина тронулась, набрала скорость.

Матушке Полине отец Викторин рассказал о случившемся с порога.

– Помолимся.

Молились и плакали.

– Игра! Немцы устроили игру! Но дети живы. Детей надо уводить в лес. Как можно скорее!

Вечером пришла Олимпиада. В немецкий госпиталь привезли пятерых детишек. У детей взяли кровь. Сколько в них было.

Всего лишь слух. Но раньше о таком не говорили…

Отец Викторин проснулся среди ночи:

– Полина! Они же «добрым делом» с участием священника прикрыли своих врачей-вампиров.