Александру поначалу тоже пытались подкупить: ей в подарок он преподнёс отрезы на платье из нежнейшего шёлка, жёлтого и бирюзового, а так же целых шесть коробок с модными шляпками различных цветов и фасонов. Надо ли говорить, что девушка восприняла это как оскорбление?

– Вы не купите меня за ваше золото, господин Гордеев, – сказала она, швырнув коробки с подарками прямо на стол, перед министром, который пил чай в обществе Алёны и Арсения. – Можете даже не пытаться. В отличие от Алёны Александровны и Арсения, я ещё помню, что у меня есть отец, которого вы мне никогда не замените!

В ту ночь она осталась ночевать в больнице, вопреки данному матери обещанию проводить ночи дома. Алёна сначала послала за ней брата, но Арсений вернулся ни с чем – Юра Селиванов, по просьбе Александры, даже внутрь мальчика не пустил, и тогда мать пошла за ней сама.

Вопреки её ожиданиям, Саша сидела в отцовском кабинете одна. Ни Авдеева с ней не было, к великой Алёниной радости, ни даже Воробьёва, который вроде бы чаще остальных дежурил по ночам.

– Что тебе нужно? – спросила Александра устало. – Домой я не вернусь, пока он там. И ни в какую Москву я не поеду, так и знай!

– В тебе говорит детский эгоизм и нежелание признать свою неправоту. Это глупо, Саша, тебе уже не десять лет, ты не в том возрасте, когда дети ради самоутверждения перечат родителям и стараются делать всё наперекор! Арсений, который моложе тебя на четыре года, и тот понимает, что так будет лучше для всех нас! А ты упрямо не желаешь…

– Если ты пришла сюда, чтобы обсуждать это, то лучше сразу уходи, – попросила девушка, взявшись за ноющие виски кончиками пальцев. – Я не хочу разговаривать на эту тему!

– Саша, послушай! – Алёна обошла вокруг стола, выдвинула стул и села напротив. – Это такой шанс для нас! Это то, о чём я всегда мечтала! Богатство, почёт, любящий, щедрый муж! Вы с ним подружитесь, если только ты перестанешь быть такой колючкой!

– О, это вряд ли. Я не имею ни малейшего желания дружить с человеком, доведшим до самоубийства свою жену, святую, между прочим, женщину!

– Не надо так о нём, – попросила Алёна. – Он хороший. Ты же видишь, как он относится к нам. Ко мне, к Сене. И тебе он тоже пытался угодить, а ты так бесцеремонно вернула его подарки! Неужели ты не понимаешь, как обидела его этим?

– Предлагаешь извиниться? – изогнув бровь, спросила Александра. Взгляд её был преисполнен безграничного презрения, и Алёна поняла, что к делу нужно подходить с другой стороны. Переубеждать её было бесполезно, доводы она использовала не те. И, вздохнув украдкой, она сказала тихо:

– Я говорила с Викентием…

– М-м, просила его уволить меня? – тотчас же спросила Сашенька, не дав ей договорить.

– Нет, – покачала головой Алёна. – Просила его устроить тебе практику в Басманной больнице, в Москве.

Поначалу Александра не поверила собственным ушам. О практике в одной из самых известных московских больниц она и мечтать не могла! И откуда, интересно, мать узнала о том, что она мечтала туда попасть? Ах, нет, не тот вопрос Саша задавала себе – гораздо уместнее было бы спросить: а с чего это вдруг такая щедрость? Помнится, Алёну никогда особо не интересовали её успехи на медицинском поприще. И, разумеется, дорогая матушка никогда не делала ничего просто так.

Тут-то всё и стало на свои места – Сашенька натянуто улыбнулась, перехватив взгляд матери. Всё с вами понятно, драгоценная Алёна Александровна!

– Пытаешься меня купить? – полным презрения голосом, поинтересовалась она.

– Я из последних сил стараюсь не отдаляться от тебя, Саша! А ты по-прежнему не желаешь слушать. Если ты хочешь учиться, если хочешь быть врачом – пожалуйста, делай как пожелаешь! Ты не представляешь, с какой охотой Воробьёв возьмёт тебя под свою опеку там, в городе. Он и сам сказал, что для тебя это будет следующим шагом, а здесь, в этом захолустье, пропадёшь и ты сама, и твой талант.

– С каких это пор тебя стал волновать мой талант? Помнится, раньше тебя это совсем не заботило! Первые три года ты и вовсе была уверена, что я состою нянечкой при больных, меняю пелёнки и выношу помои! Странно, откуда ты вообще узнала, что я медсестра?

– Саша, перестань! Воробьёв обещал устроить тебя туда в конце следующей недели. А Иван Кириллович пообещал позаботиться о твоём дальнейшем образовании и определить тебя в институт.

– Бог ты мой, какие привилегии!

– Перестань иронизировать, – резко сказала Алёна. С каждой секундой у неё оставалось всё меньше и меньше сил на то, чтобы вести себя непринуждённо и не сорваться на крик. – На твоём месте я не стала бы разбрасываться такими возможностями. Если не хочешь по-хорошему, ты знаешь, что может быть в противном случае!