Шрифт:
XV
На деревню (всё – к порядку!) Надо сделать нам оглядку. Шустрый лавочник Назар Ездил в город на базар. Как вернулся – все к Назару! Не раскрыл Назар товару, А кругом ни стать, ни сесть. «Был на почте?» «Письма есть?» «Есть. Постой, куда ты прешься! Сразу тут не разберешься! Сто печатей на письме! Вот: Прохватову Кузьме… Тетке Дарье… Деду Климу… Стой ты!.. Мельнику Касиму… Селифантьевна, бери: Для тебя тут сразу три. Вот тебе, кума Маланья, Исполнения желанья! Ты все плакалась, кума, Что не пишет твой Фома!» XVI
Ни одна еще раздача Не окончилась без плача, Каждый раз одно и то ж: Что ни весть, то в сердце нож, Ну, а тут, как по заказу: Всем Назар подсыпал сразу. Поднялся в лавчонке вой: Фекла сделалась вдовой, Влас читает ей уныло, Где и как там дело было. Ни жива и ни мертва, Горемычная вдова Слову каждому внимает, Ничего не понимает. Поняла. И, не дыша, Обронивши малыша, С тяжким стоном повалилась. Рядом Дарьюшка забилась, – У нее беда своя: Сын единственный, Илья, Не вернулся из разведки. Клим согнулся весь. У дедки Отличился, пишут, внук: Есть «Георгий», нету – рук! Деда еле держат ноги. «Вот… дождались мы… подмоги!..» Фрол в письме корит жену: «Очень тяжко мне в плену. Ты ж, как стало мне известно, Повела себя нечестно». Бьет молодушку озноб: «Фрол придет – загонит в гроб!» XVII
«Гады! Псы, едят их мухи!» «Кто?» «Известно! Ходят слухи: Предстоит опять набор!» «До каких же это пор?!» «Что ж, Ерема? Снаряжайся. Тетка Дарья, не пужайся, Ты ведь то уразумей, – Встретит сына Еремей. Паренек пропал без вести, Вдруг – нашелся. Будут вместе. Рядом, значит – сын с отцом!» С затуманенным лицом, Всех окинув смутным взором, Еремей Босой с укором Власу молвил: «Не шути, Скоро, что ль, на сбор идти?» «Неизвестно, братец, точно. Слышно, списки пишут срочно: Всех – не знаю, врут аль нет – До пятидесяти лет». XVIII
Вновь катит Назар с базару, Но – без писем и товару. Что, про что, подлец, орет, Леший сам не разберет: «Пресвятая мать-царица! Что в уезде-то творится! Ходит тучами народ. Как попал в водоворот, Еле вылез я оттуда!» «Что ты мечешься, паскуда! Сядь. Без толку не ори. В чем там дело, говори, – Бунт большой в уезде, что ли?» «Бунт! Кричат: земли и воли! Смерть царям! Долой войну! Флаги красные!» – «Да ну?! Что ж полиция?» – «Поди ты! Фараоны перебиты». «Вот так штука. Врешь ты, брат. Ну, а как… насчет солдат? По народу не стреляют?» «Где там! С флагами гуляют, В трубы жарят, в бубны бьют, Песни вольные поют!» «Слушай, нет ли манифеста?» «Не сойти мне, братцы, с места. Бают – вправду или зря, – Будто кокнули царя, Всех министров заковали, – Поначалу бунтовали На заводах – не впервой. За народ мастеровой, И заводский и фабричный, Гарнизон весь стал столичный; Фронт туда же потянул, Новой власти присягнул!» XIX
У Назаровой у лавки Не продрать руки средь давки. Разговоры, споры, шум. «Стой! – кричит кузнец Наум. – Надоть нам без проволочки, Чтоб разведать все до точки, Чепухи ж не городить, Верхового снарядить. Пусть не медля в город лупит Да газет для нас накупит. Будет всем тогда видней: Дождались каких мы дней? Впрямь пришел конец несчастью? И… под чьей теперь мы властью?» XX
Спать ложились вечерком. Утром, глядь, – всё кувырком! Дума ахнуть не успела, – Революция приспела. Царской Думы нет следа: Разбежались, кто куда, «Представители народа». Барам новая погода – Не погода, – костолом. Баре плачут о былом: «Незабвенная утрата! Доживем ли… до возврата?!» XXI
В бывшей Думе – толчея. Сразу видно – сила чья. Люд рабочий да солдаты. Тут от них ведь депутаты. Целый, стало быть, Совет. Есть Совет, да толку нет. Тянут в нем – подумать здраво! – Кто налево, кто направо, Кто вперед, а кто назад, – Норовят на всякий лад Смастерить основу власти. Меньшевик казенной масти Да хозяйственный эсер – Ладит всяк на свой манер. Но в одном их хор согласен: Большевик для них опасен! Сладу нет с большевиком, Стал им в горле, словно ком, Хоть бы час провел в покое. «Тут ведь времечко какое: Богачей прижали в лоск, – Богачи – как мягкий воск; По-хорошему, без спору, Столковаться б с ними впору, Вожжи в руки им отдать Да порядков новых ждать. Богачи – народ толковый: Нам они порядок новый, Буржуазный – вот какой – Утвердят живой рукой. Нам иного ждать раненько. Сразу прыгнуть в рай трудненько. На крутой переворот Не дозрел еще народ. Мужики – темны да серы И ни в чем не знают меры, – Без указки, без узды Натворят еще беды! Припусти их к полной воле, Так не сладишь с ними боле: Всё разделят – разберут, Богачей с земли сотрут. И пойдет такая свалка…» «Нет, нужна народу палка!» Так эсер с меньшевиком Промышляли мужиком. А мужик не знал – не ведал, Что его уж кто-то предал! XXII
Получив нежданно власть, Богачи довольны – страсть! Богачи страною правят, Богачи опять нас давят, Нашу кровь, как прежде, пьют, Кандалы для нас куют, Тюрьмы новые готовят Да свободу славословят. Их свободу. Больше – чью?! Нет свободы мужичью! Ни свободы, ни землицы, Ведь земля – не рукавицы: Взял да сразу и надел. «Надо сделать так раздел, Никому чтоб не обидно! – Богачи дудят солидно. – Уж с земелькой… подождем! Все законно проведем С нашим, дескать, всем стараньем – Учредительным собраньем. А пока, мол, ни-ни-ни! Лямку старую тяни!»