Том 2. Стихотворения 1917-1920
вернуться

Бедный Демьян
Шрифт:
* * *
Недавно случай был подобный с богачом. Оставшись ни при чем, То-бишь ощипанный изрядно беднотою, Он объяснял беду – «народной темнотою». Конечно, грамота, друзья мои, важна, Конечно, нам она вот до чего нужна, От прошлой темноты пора нам излечиться. Но… чтобы правильно судить о богачах, Тем, у кого они сидели на плечах, Не надо грамоте учиться.

Молодняк*

Годков тому, примерно, пять Помещик некий в лес заехал погулять. На козлах Филька красовался, Такой-то парень – богатырь! «Вишь, как тут заросло, а был совсем пустырь. – Молодняком помещик любовался. – Как, Филька, думаешь? Хорош молоднячок? Вот розги где растут. Не взять ли нам пучок? В острастку мужикам… на случай своеволья!» «М-да! – Филька промычал, скосивши вбок глаза. – М-да… розги – первый сорт… Молоднячок… Лоза!.. Как в рост пойдут, ведь вот получатся дреколья!»
* * *
Какой же в басенке урок? Смешной вопрос. Года всё шли да шли, – и молодняк подрос.

Мартышка*

На соединенном заседании ЦИК и Московского Совета после принятия резолюции об усиленной работе по организации мощной Советской армии, укреплении всех, организаций, объединяющих широкие трудовые массы рабочих и крестьян, о внутренней спайке и дисциплине, – меньшевики запели похоронный марш.

(Из газет.)

Ногой баба топнула,

Дверью баба хлопнула,

С того баба рассердилась.

Что в солдаты не годилась.

(Частушка.) Я ли, ты ли, мы ли, вы ли… Громче, Мартов! Крепче, Дан. Надрываясь, долго выли, Как голодный волчий стан, Крепко шаркали ногами, Похоронный пели марш. Ай да головы с мозгами! Вместо мозгу – жалкий фарш! Социальная кубышка, Буржуазный винегрет. Меньшевистская мартышка Нарядилася в берет, В рог трубит и машет шпагой, Похоронный марш орет И с безумною отвагой Мчится… задом наперед!

Богомолка*

Монаси – чины ангельский.

У лавры Троицкой, в слободке, Монах повадился ходить к одной молодке. Муж со двора, монах во двор. Зачем? Нескромный разговор. Одначе как-то муж все шашни обнаружил И, сцапав в добрый час духовного отца, Уж так-то, так его утюжил: С того и с этого конца! То видя, всплакалась соседка-богомолка: «Стой, стой, безбожник! Стой! С ума сошел, Миколка! Не тронь священного лица!» «Так я ж накрыл его с женою, шельмеца!» «Накрыл его с женой… Подумаешь – причина! Да ты б еще ценил, что, может, через год Вдруг женка даст тебе приплод, – И от кого приплод, пойми ты, дурачина: От ангельского чина!»
* * *
Вот с богомолкою подобной и толкуй. Не дай господь такой обзавестись хозяйкой!.. Заладит, что ни день, «Исайя, ликуй!» С монахом снюхавшись, с Исайкой!

В буржуазном стане*

«Манчестер гардиен», помещая декларацию гетмана Скоропадского, говорит: «Вновь образованное украинское правительство опирается на германские штыки. Германия во всех оккупированных ею областях строит свой фундамент на землевладельческих и коммерческих кругах. До сих пор мы привыкли верить, что буржуазные классы России являются убежденными сторонниками союзников. Однако германцы, видимо, думали иначе, что и доказали тем, что в министерство Скоропадского вошли кадеты и октябристы, представители наиболее преданных союзникам партий».

 Жулик жулика надул. Жулик крикнул: караул! Жулик жулика прижал. Третий жулик прибежал. Кто с кого и что сдерет, Сам тут черт не разберет. Мчит на крик со всех концов Шайка новых молодцов: Разгорается война.
* * *
Наше дело сторона.

Товарищеская подмога*

В Москву Пегашка из села Возок с поклажею везла, А сзади пес Брехун трепался. Перед заставою – не помню уж, какой – Савраска, общий их знакомец городской, Навстречу им попался. «Вот на! – Пегашка ржет. – Куда ж ты это, друг? А я к тебе, как видишь, в гости. Да что с тобой? Тебя узнаешь-то не вдруг: Глянь, кожа весь да кости!» «Ох, ох, Пегашечка, – Савраска ржет в ответ, – Жив – и за это слава богу. Чем кормимся? Овса давно в помине нет. Тож и сенца. Жуем солому понемногу. Вам хорошо по деревням, А городским коням – Конец, коль не придет деревня на подмогу». «В деревне, – молвила Пегашка, – знаешь, тож… Двор со двором не схож. Все ж, чаю, беднота, – и плохи пусть делишки, – Кой-что для города сумеет наскрести, А ежли богачей покрепче потрясти, Пожалуй, сыщутся изрядные излишки!» «Чтоб городской кормить табун? – Хозяйский прихвостень – Брехун – Оскалил зубы на Пегашку. – Что вижу, больно ты щедра Насчет хозяйского добра!» «Отстань! – ответила Пегашка. – Неча злиться, Не про тебя идет тут речь. Твоя обязанность – хозяйский хлам беречь, Моя – с товарищем последним поделиться!»