А потом я услышал сдавленный звук, очень похожий на всхлип, и еще раз саданул по стальному полотну. Уже ногой. Но разревевшаяся Альбина не ответила. Впрочем, ей уже было не до меня: у нее осталось ровно пять минут, чтобы уничтожить компрометирующие фотоснимки.

Выруливая со двора на улицу, я позвонил вечной Альбининой сопернице – Ириде Немоляевой. Та оказалась дома и, взяв трубку, ответила елейным голоском:

– Аиньки?

– Добрый вечер, Иридочка Витальевна. Это Егор Тугарин вас беспокоит. Помните такого?

– А-а, Егорушка дорогой, сколько лет, сколько зим!

Я был старше ее лет эдак на двести, а то и на все двести пятьдесят, поэтому меня, конечно, забавляло, когда она называла меня «Егорушкой», но вида никогда не подавал, всегда принимал условия игры.

– Не виделись мы, Иридочка Витальевна, две зимы и два лета, – прикинул я навскидку.

– Как время-то летит, – притворно вздохнула ведьма и вслед за тем спросила: – Чему обязана?

– Вопрос у меня к вам на миллион. Или даже на два.

– Давай свой вопрос, Егорушка. Коль смогу, отвечу. Всенепременно. Ничего не утаю. Я же должница твоя вечная.

Что да, то да – должница.

Решила она в 1953 году на одной дамочке, от которой (вечная история) муж к полюбовнице сбежал, старый-престарый колдовской способ опробовать. Наказала принести небольшой лоскут от нестираной мужниной рубахи, а когда та исполнила, пошла к сторожу церковному, дала ему красненькую на беленькую и велела привязать потную тряпицу к языку малого колокола, да так глубоко привязать, чтоб звонарь не приметил.

Сторож-пьяница в ту же ночь все и учудил. А дальше как водится: только начинался звон-перезвон (неважно – заутренний или вечерний), неверного мужа тут же в корчи бросало. И так его несчастного выворачивало, что белый свет не мил становился. И полюбовница, разумеется, тоже. Какая там к бесу может быть полюбовница, когда о веревке с мылом как о спасении мечтаешь. Через месяц мужик окончательно дошел до точки. Хорошо, умные люди ко мне направили, не то могло бы на самом деле до греха дойти. А так – обошлось.

Принял я его дело к производству и раскрутил по полной программе: лоскут изъял," сторожу, чтоб впредь себя помнил, нюх начистил, а ведьме высшей категории Ириде Витальевне Немоляевой, незамужней и беспартийной, на вид поставил. Хотя мог бы, конечно, и молотобойцам сдать. Легко. Но не сдал. И правильно сделал. Теперь она по гроб жизни мне должна. И даже, пожалуй, в гробу останется. Если, конечно, какой-нибудь доброхот три гвоздя – в грудь, шею и лоб – ей на похоронах не вобьет.

– А вопрос у меня такой, Иридочка Витальевна, – начал я пользоваться статусом кредитора. – Не слышали ли вы, чтобы кто-нибудь у нас в Городе Костлявую с помощью монет насылал?

– С помощью монет? – удивленно переспросила ведьма.

– Ага, с помощью монет. Есть у кого-нибудь из ваших такое обыкновение?

Какое-то время она честно пыталась вспомнить, но только ничего ей на ум не пришло, в чем она вскоре и призналась:

– Что-то не слышала я, Егорушка мой дорогой, про этакое непотребство.

– А в принципе возможно?

– Почему бы и нет.

Действительно, почему бы и нет, подумал я. Было бы желание.

– Что-нибудь еще? – услужливо поинтересовалась ведьма. Кажется, ей и вправду захотелось мне помочь. Или продемонстрировать свою осведомленность.

Дабы не обижать ее, я попросил:

– А не напомните, Иридочка Витальевна, в каких ритуалах монеты применяются?

– Монеты-то? Да в разных. Пятаки, к примеру, на глаза покойникам кладут. Знаешь, наверное?

– В курсе.

– Опять же денежку оставляют на том месте, куда хотят вернуться. Есть такой обычай. Тянет денежка хозяина назад. А если ту монету кто чужой подберет, то…

– Знаю, – перебил я ведьму. – Горе-злосчастье на него перекинется.

– А что гадалки с выпрошенной монетки подноготную клиента считывают, тоже, наверное, знаешь?

– Да, Иридочка Витальевна, про это знаю.

– Ну что еще? – Ведьма задумалась. Помолчав, сказала: – Неразменный Рубль, пожалуй, можно вспомнить. Только это все же немного другое. Неразменный Рубль – сам себе ритуал.

– Это точно, – согласился я. – В руках не держал, но знаю, как разжиться. Если ничего не путаю, нужно в рождественскую ночь взять черную кошку и пойти на перекресток четырех дорог, из которых одна ведет на кладбище…