ВЗМ стремится к той конкретности, которая возникает в непосредственном отношении между сущностями, тогда как личности, находящиеся на более ранних уровнях развития личности, равно как и на уровнях ее формирования (за исключением разве что первого – «социальной растворенности»), дрейфуют в сферах, где нет данного индивидуального отношения сущностей, но где есть лишь отношения отношений. И если индивидуальное отношение можно уподобить искре или, лучше, свету, то все прочие отношения есть лишь отблески этого света, его отражения. Из мира зеркал ВЗМ устремляется к пространству света, где истина есть не «правильное суждение», но фактическое существование, лишь овеянное содержательностью, но ею не являющееся.

И если ВЗМ лишь устремлена к сущностям явлений, фактически продираясь сквозь покровы содержательности, сотканные синергичным действием вещей и языка, то ВОМ – вторично открытая модель (или четвертый уровень развития личности) находится в тех индивидуальных отношениях, которые эти сущности порождают. Сказать о ВОМ нечто большее представляется крайне затруднительным, во-первых, из-за того, что сам язык ей чужд, а во-вторых, потому что ВОМ малоизвестностна, исключительно редка и относительно феноменологически сокрыта от познавательного аппарата любознательного исследователя. О ней можно было бы узнать гораздо больше, не обладай мы той пытливостью ума, что так необходима исследователю и так бесполезна для изучения ВОМ.

Таков вкратце процесс развития личности, отрицать его существование бессмысленно, описывать его иначе как структурно – не представляется возможным. Личность, сформированная в процессе адаптации к социальной среде, может модифицироваться, а может усовершенствоваться в течение дальнейшего своего существования. Если мы воспринимаем социальность (в самом широком толковании этого слова) как нечто неприкасаемое и исключительно ценное, значимое само по себе, то, разумеется, усовершенствование личности будет является для нас завидной целью. Однако же если воспринимать социальность лишь как одну из существующих вещей и равнозначную им, если не рассматривать человека в обрамлении романтических и идеалистических представлений, то восторженные эпитеты, традиционно относимые на счет личности, вряд ли покажутся уместными, а естественной нашей потребностью станет модификация личности – с тем чтобы снизить степень ее искусственности и неадекватности жизни фактической (лишенной когнитивных привнесений).

Именно эту функцию и выполняет процесс развития личности, служащий по сути аннигиляции искусственных приспособительных средств, которыми обременил себя человек в процессе формирования собственной личности, аннигиляции, происходящей без утраты тех необходимых поведенческих навыков, которые не утяжеляют (усложняют), а, напротив, облегчают его существование. Обретение же естественности и адекватности, уход из мира представлений с основанием себя в мире явлений не может не гарантировать устранения тех невротических аберраций, которые конституируют современного человека.

Всякий процесс обеспечивается конституирующей его тенденцией, таковой для развития личности является тенденция к самоактуализации. Появление понятия самоактуализации традиционно связывают с именами Абрахама Маслоу и Карла Роджерса, что верно лишь отчасти. Действительно, термин «самоактуализация» был введен в научный обиход именно этими двумя исследователями. Однако А. Маслоу, как известно, заимствовал понятие самоактуализации у К. Гольдштейна, заметно, правда, изменив его содержание. Для К. Гольдштейна самоактуализация есть фундаментальный процесс, имеющий место в каждом живом организме и приводящий как к позитивным, так и к негативным последствиям. Он писал, что «организм управляется тенденцией актуализировать в наибольшей возможностной степени свои индивидуальные способности, свою „природу“ в мире», [140] это то необходимое напряжение, которое позволяет здоровому организму упорядочить свою деятельность.

Вместе с тем необходимо отметить, что теория самоактуализации А. Маслоу по сути является весьма поверхностной и грешит столь явным и неоправданным смешением понятий (роста, индивидуации, автономности, самоактуализации, саморазвития, продуктивности, самопознания и проч.), что принять ее нет никакой возможности. Причем сам А. Маслоу не только не смущен этой путаницей, но даже не считает нужным ее прояснить. [141] Пожалуй, можно отчасти согласиться с утверждением А. Маслоу (которое, впрочем, присутствует уже в концепции К. Гольдштейна) о том, что тенденция к самоактуализации не есть сама по себе решение стоящих перед индивидом проблем, а также приносит значительную долю страданий и боли. Это положение согласуется с нашими представлениями о специфике второго уровня развития личности (ПЗМ), о чем мы говорили выше, однако оно явно не соответствует действительности, когда речь идет о третьем уровне (ВЗМ) и тем более не имеет никакого отношения к четвертому уровню развития личности (ВОМ). Когда же А. Маслоу говорит, что, по его мнению, самоактуализация и не должна приводить к разрешению ряда проблем, которые «должны навечно оставаться неразрешенными», [142] то тогда и вовсе непонятно, что представляет собой развитие личности в его понимании. Неужели развитие личности – это попытка решить головоломку, не имеющую разгадки? Не является ли в таком случае это мероприятие – бесполезной и бессмысленной тратой сил, занятием ради занятия?

Далее наши взгляды относительно самоактуализации расходятся с концепцией А. Маслоу еще больше. Общие соображения А. Маслоу, касающиеся меньшей зависимости самоактулизировавшейся личности от внешних условий (хотя здесь правильнее было бы говорить о независимости от условностей, а не условий), о ее следовании своим внутренним, а не общественным детерминантам или детерминантам окружения и т. п., [143] представляются вполне состоятельными. Однако те объяснения, которые дает этой феноменологии А. Маслоу, вызывают лишь недоумение и чувство досады. Они представляют собой некую идеалистическую концепцию, которая призвана не столько представить механизмы развития личности, сколько описать, как, по мнению ее автора, должен выглядеть идеальный человек (для А. Маслоу – это эмоционально безучастный миру субъект, удалившийся от жизни в пучину своих внутренних переживаний [144] ). Такая фантасмагория вполне может претендовать на роль хорошей мелодрамы, но никак не научной теории.

Впрочем, если мы внимательнее присмотримся к терминологической игре, которую разворачивает перед нами А. Маслоу, то увидим, что речь идет не о развитии личности как таковой, а о развитии ее способностей, иными словами, нам представлена концепция самореализации, а не самоактуализации. Вот почему, если думать, что речь идет о процессе развития личности, столь странными представляются финальные сцены этого процесса, а они таковы: «Концепция совершенствования личности, – пишет А. Маслоу, – должна охватывать самосовершенствование и самопостижение, созерцание и медитацию. На более поздних стадиях саморазвития человек в сущности одинок и может полагаться только на самого себя». [145] «Нам некуда бежать, – пишет А. Маслоу в другом месте, – кроме как внутрь самих себя как в средоточие нравственных ценностей». [146] Разумеется, ничего более ужасного, чем такое абсолютное одиночество (абсолютность которого вызвана даже отсутствием потребности в другом существе), представить себе невозможно. Тем более странным кажется наставление бежать к нравственным ценностям, в направлении, противоположном тому, кому эти наши «ценности» предназначены.