Агаджанян Александр
Шрифт:
Информант: И есть праздник такий осинний. Шо тоже идут молытыся, и всё, шо в кармане м'aют, выкид'aют на речку и идут до дому. Всё, шо було в кармане, высыпают на речку, шоб ничого не… Есь и… як идэ на речку, то не проверяе там карманы, шо в кармане – деньги и кажные документы, праўда, то ўже нэ стаўлять в карманы, а то все выкидали. Рукамы!
Собиратель: Зачем это делали?
Информант: Нэ надо, надо прийти домой чистым, шоб ничого нэ було коло сэбэ. Вот, з дому выходе, нэ провер'aе, а вже до дому, шобы чысто було. И витр'yшуют всё, пилюўки [пылинки] з юпок, з кофты, яки скид'aют и всё на воду витр'yшують.
Собиратель: Это делали и мужчины, и женщины?
Информант: Жэншины. Мущины не4.
В последнем рассказе показательно, что сама информантка осознает этот обряд как очистительный, т. е. «переводит» чужой ритуал на язык своей культуры (ср. общеславянский обычай ритуального омовения для «очищения» от болезней в Чистый четверг).
Кучки как поминальный обряд. Согласно другой версии, праздник Кучки есть не что иное, как ритуал поминовения умерших, и основное действие сосредоточивается на кладбище; при этом отличительная черта ритуала – громкий крик и плач («голошение»).
Информант: На рэчку… Колы, вже я вот нэ помню, скильки дниу, покойника як [похоронят], то воны йдуть над рэчкою молытыся. По покойники5.
Информант: Ч'yла, да! Цэ ж К'yчки, цэ ж осенью у ных К'yчки. В вэрэсни мисяци почин'aеця, и дви нидили. Воны йдуть на кладбишчэ, до помэрлых, помын'aють йих <…> воны всегда на кладбишчэ йдуть и д'yжэ голос'yють, крыч'aть, плачут на ци К'yчки7.
Собиратель: Не слышали такой праздник – «Кучки»?
Информант: Кучки, такий да, есть К'yчки.
Собиратель: Когда такой праздник?
Информант: Цэ, по'моему, як воны вмырають… Як ўмырае еврэй, то воны сидят на к'yчках, понимаете… дэнь воны сидят на к'yчках.
Собиратель: Что значит «сидят на кучках»?
Информант: Оны сид'aют так о кругом и сидят. Сидят покамест, ка, до шисть нэдиль сидят8.
Обратим внимание, что в последнем фрагменте рассказчица прямо идентифицирует Кучки с поминальным ритуалом. Для нее слово «кучки» уже не соотносится с календарным праздником, а означает совместную поминальную молитву (на основе народной этимологии активизируется внутренняя форма слова, что ведет к его переосмыслению – молящиеся собираются вместе, т. е. «в кучу»). Аналогичный случай представлен в записи из Подолии: говоря о субботней молитве, информант называет это действо «идти на кучки»: «У нас нэдиля, а у ных субота. О цэ воны в суботу идут на к'yчки и моляца до обиду, молюца Богу, вот. А так у их… у нас, наприклад, нэдиля, а у их субота»9.
Кучки как праздник вызывания дождя. Согласно иудейской традиции, начиная с восьмого дня праздника Суккот (день этот завершает и весь цикл осенних праздников) в течение всей зимы читают молитву о дожде. По верованиям украинцев, белорусов и поляков, к празднику
Кущей у евреев приурочен магический обряд вызывания дождя, целесообразность которого кажется славянскому населению сомнительной (дождь осенью мешает полевым работам!). Если же дождь не идет, евреи имитируют его, сливая воду сквозь отверстия в выдолбленной тыкве, которую подвешивают у себя во дворах.
Информант: Еврэйски К'yчки. Як дошч… Як дошчу нэм'aе, то дуже цэ нэдобрэ. То воны роблять так з гарбуз'a таки дырочки, налывають воду, шобы ишоў дошч.
Собиратель: Что делают с продырявленной тыквой?
Информант: Подвешивают.
Собиратель: Где – в доме или на дворе?
Информант: Як дошчу нэма. Як дошч е, то ни. На дворе, на вулици. Чи там на городи, чи где подвешують и воду ляют, и шобы вода текла – такие дырочки: з гарбуз'a всё вышкрабують и вероўкой прищепляют, и ляют воду, и вона так – вода – по м'aлэнькой идэ. Цэ дуже ў них як дошч, цэ велыка благодать. А як дошчу нэма, то воны крычат и моляца, и ничого не… Но всегда! Вот я скильки запомнила, когда Кучки начинаюца, всегда дошч. Повинны дошч б'yты. Вот то называеца Кучки10.
Информант: Кучки – шобы дошч ишоў тоди на них. Мама моя росказувала – а як нэма дошчу, то просто воны гарбузы клали, робили соби и так пид тым душэм милиса. Дырки, дырки такие сверлили и так наливали воды. Подвешивали и мились. Кажуть, шо плохо, як дошчу [на Кучки] нэмае. [Евреи] делали соби дошч по хатах, каждый для своей сэмьи11.
Информант: Жидоўские Кучки. Они двэ нэд'eли ид'yт. Це с'yдни ночы. Должэн итти дошш на жидоўские Кучки.А як дошш нэ идэ т, воны роблять гарбуз'a, якось протык'aют, подвешывают, и воно к'aплет. Йим трэба, шоб к'aпало, як з нэба нем'a12.
В последнем фрагменте обратим внимание на выражение «судные ночи», прилагаемое в полесском селе Рясно к празднику Кущей. Обычно термином «Судная ночь», «Страшная ночь» обозначается другой осенний праздник – Йом Кипур (Судный день). Видимо, в данном свидетельстве на праздник Кущей отчасти (на уровне именования) переносится представление о Судном дне (ср. в иудейской традиции название первых десяти дней нового года – Ямим нораим, Страшные дни, период покаяния). Однако праздник Кущей может сближаться с Судным днем и на уровне суеверных представлений, о чем речь пойдет ниже.