— Но эта. Она совсем не похожа на других.

Темпл кивнул:

— Да, не похожа.

— Так вот, а наряды, — продолжала француженка, — обладают властью, которую не следует недооценивать. Они могут изменить все.

Это, конечно, чушь, но Темпл был не в том настроении, чтобы спорить с модисткой. Снова кивнув, он проворчал:

— Да-да, конечно… — И прошел за занавеси.

Он сразу шагнул к возвышению, где пять минут назад стояла Мара в красивом платье — высокая и гордая. Но теперь возвышение опустело. И комната — тоже.

Черт побери! Она все-таки сбежала!

Три минуты. Может быть, меньше. За это время она должна успеть спрятаться, пока Темпл не кинулся ее искать. А если он ее поймает, то вечер примет совсем другой оборот. Впрочем, это уже случилось.

Мара плотнее закуталась в плащ, мысленно поблагодарив Лидию за то, что та настояла на покупке самого теплого — для зимних прогулок с мальчиками. Она побежала вдоль переулка позади мастерской, отчаянно пытаясь отыскать укромный уголок, где можно было бы надежно спрятаться и переждать. Ей удалось сбежать, когда кучер отвернулся. Хоть раз в жизни удача оказалась на ее стороне.

Но где же спрятаться! Наверное, чем ближе к лавке, тем лучше.

Темпл сразу поймет, что она сбежала. Прикинет, сколько прошло времени и на какое расстояние она могла уйти, и начнет поиски. А ей просто нужно посидеть тихонько и подождать, когда он пройдет мимо. Он вряд ли догадается, что она совсем рядом.

За прошедшие двенадцать лет Мара хорошо научилась прятаться. Но сейчас у нее не было почтовой кареты и готовых помочь людей. Сейчас — глухая ночь, и она — в Мейфэре. Более того, она бросила вызов могущественному Темплу. Если он ее поймает, наверняка заставит рассказать всю правду.

Но правда о той ночи — ее единственное оружие. И будь она проклята, если позволит ему ее обезоружить.

Впрочем, сбежала она вовсе не поэтому. Она сбежала, боясь, что не сумеет устоять против него, хотя когда-то и надеялась…

Сердце Мары заколотилось сильнее.

Хвала небесам за странную архитектуру Мейфэра. Очень быстро она затерялась в лабиринте крохотных переулочков и конюшен и спряталась за большой кучей… бог знает чего. Хм…

Выходит, даже у аристократов имеется мусор… А впрочем — ничего удивительного. Мусора у аристократов еще больше, чем у всех прочих. Ведь они всеми силами стараются отделаться от всего, что им…

Шаги?.. Да-да, тяжелые мужские шаги!

Мара присела на корточки, пытаясь сделаться совсем крошечной, и замерла, затаив дыхание и дожидаясь, когда мужчина пройдет мимо.

Когда шаги затихли, она вскочила на ноги, понимая, что настал самый важный момент. Нужно бежать. Бежать далеко и быстро. Причем в противоположном направлении.

Ничего не получится. Теперь их жизни… невероятно переплелись.

Но сегодняшней ночью все получится. А потом, оказавшись далеко от него, она сможет как следует все обдумать и разработать план дальнейших действий. Сможет вести войну.

Успокаиваясь, она метнулась в переулок, но, не пробежав и пяти футов, с размаху наткнулась на человека-стену.

Темпл?

Нет, не он! Мара это поняла почти сразу, потому что он вынуждал ее чувствовать многое — ярость, досаду, раздражение, но никогда не вызывал у нее страх. В отличие от мужчины, стиснувшего ее сейчас до боли сильно. И изо рта у него отвратительно воняло.

— Так-так, кто же нам тут попался?..

Мара оцепенела, точно попавший в силки кролик. Мужчина же швырнул ее своему напарнику. Тот сжал девушку, словно в тисках, а первый обвел ее оценивающим взглядом, и губы его растянулись в плотоядной ухмылке, так что обнажились сгнившие зубы.

— Ну разве мы не первые счастливчики в Лондоне, а? Девчонка просто упала к нам с неба! — Он наклонился к самому ее уху и, обдав зловонным дыханием, произнес: — Вот тут ты пока и побудешь.

От этих слов Мара словно очнулась и начала вырываться и выворачиваться, но негодяй крепко сжал ее и, снова ухмыльнувшись, проговорил:

— Мы не любим, когда девчонки такие высокомерные.

— Что ж, — огрызнулась Мара, — значит, вам не повезло, потому что я как раз из таких.

Тут один из мужчин с силой толкнул ее, припечатав к каменной стене, и Мару охватил панический страх. Она снова начала выворачиваться, но не в силах была закричать — ей казалось, она вот-вот задохнется.

Она задыхается?.. Эта мысль сначала перепугала ее до смерти, но ужас тотчас перешел в ярость. Глаза обожгло слезами, и Мара начала вырываться еще отчаяннее, она готова была на все — лишь бы освободиться.

Но мужчина с легкостью удерживал ее одной рукой, а другой вдруг дернул ее за плащ. Пуговицы полетели в разные стороны, а он уже схватился за ее юбки, задирая их кверху, — холодный воздух обдувал ее лодыжки, икры, колени…

— Держи ее, — велел первый, расстегивая брюки.

Слова эти еще больше взбесили Мару, и она ногтями впилась в державшего ее человека — царапала его и даже пыталась укусить, но он этого как будто не чувствовал. Тогда Мара сменила тактику и стала нащупывать спрятанный в плаще нож. Она нашла его в тот самый момент, когда мужские руки грубо схватили ее повыше колена. Мара зажмурилась, пытаясь отогнать образ этой отвратительной грязной руки, и рывком вытащила нож.