— О Боже, — прошептал Темпл, и эти слова прозвучали восхитительным святотатством. А палец его продолжал ее ласкать, лишая Мару дыхания и мыслей. — Не понимаю, почему я думал, что смогу устоять перед тобой.

А вот это — эхо ее собственных мыслей. Что было неизбежно с той самой минуты, когда она приблизилась к нему на улице.

И тут его губы прильнули к ней, и язык ласкал неторопливыми движениями — дразнил, искушал, мучил, даря столь невероятное наслаждение, в которое даже не верилось.

— О, Темпл!.. — выкрикнула Мара, чуть приподнимаясь, предлагая ему себя. Отдаваясь ему. Доверяя ему.

Впервые за целую вечность доверяясь другому человеку.

В награду за это он стал целовать ее своими дивными губами, и Мара, не удержавшись, выкрикнула:

— Уильям! — Это имя она повторяла глухими бессонными ночами сотни раз, тысячи раз, но никогда не думала, что он может подарить ей такое невероятное наслаждение.

Он оцепенел, услышав из ее уст свое настоящее имя. А она пристально посмотрела на него. Она знала, что все это ужасно неправильно… и очень верно. Тут он снова шевельнул языком, и Мара со стоном закрыла глаза, не в силах больше выносить это наслаждение. Он на мгновение оторвался от нее, чтобы сказать единственное слово:

— Смотри.

Она покачала головой. Щеки ее порозовели.

— Не могу.

— Можешь, — заявил он и поцеловал ее лоно. — Смотри, как я отдаю тебе все, что можно отдать.

Он снова прильнул к ней губами, и Мара стала смотреть, скользя взглядом от их отражения к его лицу. Она понимала, что все происходящее просто вопиющее бесстыдство, но все же не могла оторвать глаз. Отпустив канаты, она запустила пальцы в его дивную темную шевелюру, притягивая его голову еще ближе к себе. Не в силах сдерживаться, Мара то и дело подавалась ему навстречу и громко стонала.

Темпл удвоил усилиями она вздымалась все выше и выше на волнах невыносимого наслаждения. Вцепившись в его волосы, она раз за разом выкрикивала его имя, наслаждаясь теми восхитительными ощущениями, которые он ей дарил.

И она ни разу не отвела глаз — даже тогда, когда упала на него, так что канаты у нее за спиной вздохнули от облегчения.

Он по-прежнему обнимал ее, но в какой-то момент Мара вдруг рухнула на колени рядом с ним.

Он привлек ее к себе, и они, тяжело дыша, долго сидели так, чувствуя, как безумно колотятся их сердца. Казалось, они сидели так целую вечность. И оба молчали, понимая, что для них теперь изменилось все.

Навсегда.

Мара никогда не испытывала ничего подобного. Даже в ту давнюю ночь, когда властвовала над ним, когда они лежали в ее постели и целовались. При этом он что-то шептал ей на ухо и давал обещания, которые и не собирался сдерживать.

И тогда же она отняла у него его беспечную жизнь.

Нельзя больше скрываться от него. Нельзя больше лгать. Она найдет другой способ спасти приют и мальчиков. Должен быть такой способ. Способ, при котором не потребуется больше рассчитывать только на этого мужчину.

Мара перехватила его непроницаемый взгляд, и ее охватила печаль. Если бы она могла слышать его мысли! Если бы могла рассказать ему все. Если бы могла полностью обнажить перед ним душу.

Если бы их будущее уже не было предрешено.

— Я обещала, что расскажу тебе…

Темпл покачал головой:

— Нет, не сейчас. Не из-за этого. Не надо все портить. Ведь это первый раз, когда все было настоящим…

Он не договорил, но сказанное им казалось обещанием, которое Мара принять не могла, хотя очень хотелось.

— Мы с тобой никогда… — Она отстранилась от него и заставила себя добавить: — Мне не следовало это делать, так что не было ничего… настоящего.

Он посмотрел ей в глаза.

— Значит, это была еще одна твоя ложь?

Она кивнула. Ей очень хотелось рассказать ему все. Рассказать, что в ту ночь, много лет назад, когда она сделала то, о чем сожалела больше всего на свете, она делала еще и другое — то, о чем нисколько не сожалела.

Он заставил ее искренне улыбаться и смеяться. Он помог ей почувствовать себя красивой. В первый раз в ее жизни. Единственный раз в ее жизни.

Мара уже открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но он вдруг выпалил:

— Даниел!

Она растерялась:

— Даниел?.. Ты о чем?

— Он не мой?

Ее охватил ужас, едва она поняла смысл вопроса. Мара помотала головой:

— Я не понимаю, почему…

— Ты сказала, что он жил с тобой всегда, не так ли?

Даниел с темными волосами и голубыми глазами. К тому же в том самом возрасте, как если бы они сделали это. То есть зашли дальше, чем сейчас.

На короткий миг Мара позволила себе увидеть эту картинку — сильный и красивый Темпл, принадлежащий ей. А их сын — такой же темноволосый, как и он. И они с Темплом — муж и жена.