Ответ: Направление деятельности Братства заключалось в том, чтобы добиться установления непосредственной связи с правительственными советскими учреждениями и в их политической дезориентации, чтобы таким путем добиться коренного изменения советской политики на Востоке. Представляя доклады и утверждая свои мистические теории, я указывал, что пока руководители советского правительства, ограниченные в своем кругозоре, не поймут, какими ценностями в виде остатков доисторической науки скрыто владеет Восток и владела древняя Россия, они обречены делать один за другим ряд разрушительных, гибельных для Востока и России шагов. Преемники Ленина, развивающие его идеи, продолжают ту историческую ошибку в отношении Востока, на которую Ленина толкали западные ориенталисты. Востоку, в частности мусульманству, чужды те стороны западных политических систем, которые разрешаются революциями, и потому ученые Востока не могут молчаливо участвовать в историческом обмане, которым человечество обязано Западу. У Востока свой путь и средства развития, путь эволюции и бескровного разрешения социальных противоречий на основе овладения наследством «древней науки», уцелевшей в Шамбале. Исходя из этого, я ориентировал правительственные круги на Ага-хана, главу исламистов, как на хранителя революционных традиций Востока. В действительности являющегося известным английским агентом. Его тесные связи с англичанами объясняю как тактический прием, использованный Ага-ханом в целях обеспечения больших возможностей для объединения мусульман.

В подтверждение этого я указывал, что моральный авторитет Ага-хана, общеизвестной креатуры англичан в Центральной Азии, эксплуататора, правдоискателя и авантюриста, настолько высок, что Всеиндийской лигой мусульман именно он, глава исмаилитов, а не мусульманский клерикал избран президентом Лиги. В целях установления связи с исмаилитами, а через них путей в Шамбалу, я подготовлял при ближайшем участии Бокия экспедицию братства в Шунган, а затем в Афганистан. Экспедиция в Афганистан в 1925 году не состоялась благодаря возражению со стороны Чичерина, руководствовавшегося неясными для меня мотивами. Хотя лично меня он принял необычайно предупредительно. Одновременно я пропагандировал идею и вел организационную работу по созыву в Москве съезда представителей религиозно-мистических объединений и сект Востока и России, указывая в своих письмах, в частности дервишам и суфийским орденам, на то, что теперь будет высшей справедливостью, если со стороны именно прямых наследников Великого Пророка усейдов (…), шейхов, руководителей объединений, поставивших целью нравственное совершенствование человечества (…) перед советской властью голос, предостерегающий ее от гибельных и разрушительных мероприятий по отношению к восточным окраинам и ко всему Востоку и указывающий пути овладения методом «древней науки», способном оздоровить угнетенную часть человечества на Востоке.

И далее в обоснование своих связей с хасидами в этом направлении я указывал, что компартия во всех своих практических мероприятиях и путях теоретического исследования в области не только узкоклерикальной, но и национально-бытовой везде и повсюду, не исключая восточных окраин, исходит из ложной исторической искаженной базы. Это положение в вопросе о происхождении и истинном содержании религиозно-мистических течений неразрывно связано с коренными формами быта и культуры не только на зарубежном Востоке, но и на всех наших восточных окраинах, вызывает гибельные мероприятия и одну ошибку Советского государства за другой. В качестве выхода я указывал на необходимость скорейшего расширения кругозора руководителей правительства путем созыва съезда религиозно-мистических организаций, выступая таким образом в роли своеобразного Распутина, разумеется, без его органически чуждых мне эротических устремлений и качеств. Для подготовки этого съезда и консолидации религиозно-мистических объединений я, начиная с 1925 года на протяжении ряда лет, непосредственно устанавливал и поддерживал связь с религиозно-мистическими сектами. Мной устанавливались связи с хасидами, исмаилитами, мусульманскими суфийскими дервишскими орденами, с караимами, с тибетскими и монгольскими ламами, а также с алтайскими старообрядцами-кержаками и русской сектой голбешников. В этих целях я выезжал из Москвы в разные районы Союза: в Крым, Ленинград, на Алтай, в Уфу, бывшую Самарскую губернию, а также в Кострому. Связи с сектами устанавливались на базе поисков посвященных в знание «древней науки» и пропаганде того положения, что эти знания дошли до нас в скрытом виде, в символике разных религий и сект. Эта деятельность братства имела своим прямым последствием объективное установление антисоветской проповеди названных сект.

Вопрос: На какие средства вы осуществляли ваши поездки в различные районы Союза?

Ответ: Денежными средствами, как и всем моим материальным обеспечением, субсидировал член группы Бокий Глеб Иванович. Начиная с 1925 года от него в общей сложности получено около 100 тысяч рублей.

Архив ФСБ. Дело А. В. Барченко.

Не подлежит оглашению.

ИЗ ОТЧЕТА БИМБАЕВА

Тов. Никифорову

…На снаряжение каравана от Юмбейсе до Верхней Монголии экспедиция затратила около 10 дней, и 5-го ноября она тронулась по Гоби. Для передвижения экспедиции по Гоби совпал самый лучший период года. За всю дорогу до Шобучина погода благоприятствовала нам: стояли теплые и ясные дни. Перед выступлением из Гоби Представительство МНР издало приказ № 1, устанавливающий порядок караванной жизни. Учитывая все трудности и опасности предстоящего пути, экспедиция с самого момента своего выступления старалась создать известную дисциплину среди участников, чтобы всем быть навсегда чуткими, осторожными и бдительными в дороге. В этих целях приказ назначает даже двух комендантов Бимбаева и Лундукова, «вменяя им в обязанность во время сильных морозов и ненастья самим проверять бдительность и чуткость назначенных караулов по ночам». Приказ озаботился и о том, чтобы сотрудники Полпредства МНР, проезжая по территории чужих стран, не вели себя вызывающе, а соблюдали бы безусловную вежливость и не вступали бы самостоятельно с иностранцами в какие бы то ни было переговоры и пререкания. Говорить о том, насколько был необходим такой приказ, — не приходится. Его смысл и цель сами собой понятны.

Передвигаясь ежедневно не менее 10 часов беспрерывно, караван через три недели достиг пределов Шобучин, — первый населенный пункт Верхней Монголии. На этапе Юмбейсе — Шобучин экспедиция озабочена была благополучно миновать узкую полосу китайской территории с уездным городом Аньсичжоу, лежащим на пути между Юмбейсе и Шобучином, после Гоби. Через реку Аньси (на ней стоит город Аньсичжоу) экспедиция переправилась 25 ноября 1926 года с некоторым беспокойством и боязнью китайских властей. Но вопреки ожиданию никаких неожиданностей мы здесь не встретили, хотя с нами встречались там некоторые китайцы, видевшие наш большой караван до 200 верблюдов (с нами из Урги поехали вместе тибетские торговцы на родину).

В Шобучине нам удалось сменить верблюдов только наполовину. Проведя около недели в поисках верблюдов, мы двинулись дальше на Шара-Гол (Желтая река).

Еще в районе Аньси у некоторых сотрудников обнаружились первые симптомы горной болезни. А когда экспедиция прибыла уже в Шобучин, то вся экспедиция в целом заболела таковой. Чем больше на юг двигалась экспедиция, тем и абсолютная, и относительная высота поверхности становилась все выше и выше. По мере такого повышения и воздух постепенно становился все разреженнее и разреженнее. Только первый этап Юмбейсе — Шобучин экспедиция проехала легко и безболезненно, ибо Гоби по своей высоте не выше территории Монголии. Но стоило экспедиции добраться до Верхней Монголии, тут же начались среди участников экспедиции массовые заболевания. Я считаю необходимым в интересах будущих экспедиций вкратце изложить характер и процесс горной болезни и о том, как лучше бороться с ней и преодолевать ее.

Горная болезнь

Главными признаками горной болезни являются: сердцебиение, одышка, головная боль, тошнота и рвота. Так дело обстоит с ее легкой формой проявления. Тяжелая форма горной болезни дальше выражается в отеках конечностей (рук и ног), живота, лица и т. д. и т. п. Кроме того, горная болезнь получает всевозможные осложнения в зависимости от того, какие раньше имел организм хронические болезни. У людей с хронической малярией в период сильных морозов последняя возобновляется, расслабляя окончательно организм и тем самым давая ему прекрасную почву для дальнейшего прогресса горной болезни. Венерики обычно обречены на более суровую участь в районах разреженного воздуха: они подвергаются прогрессивному параличу, не поддающемуся почти никакому лечению в условиях ежедневного движения и сурового пути. Но в какой бы форме человек ни заболел от недостатка кислорода, все же при достаточном запасе медикаментов у него всегда есть надежда поддерживать свой организм до какого-нибудь важного этапа, где может произойти окончательный перелом к лучшему или худшему. В зависимости от состояния сердца, легких и центральной нервной системы, такому больному помогают разные медикаменты. Наиболее ходким для этого, как показала практика, оказались: 1) дигален заграничный, а если нет, то хорошо помогает и русский, 2) эфирно-валериановые капли, 3) мятные капли и лепешки, 4) ландышевые капли. Дигален, как самое сильное средство среди указанных, хорошо помогает прогрессивным паралитикам. Для обычных больных вполне успокоительно и удовлетворительно действует на сердце и легкие остальные три сорта капель, которые следует брать в большом запасе. Всякий алкоголь в районе с разреженным воздухом действует отрицательно. Нельзя наедаться досыта — трудно дышать. Надо стараться кушать умеренно, не употребляя слишком много жиру. Сильные толчки и быстрые движения пешком также вредны. Человек постоянно вынужден все делать с олимпийским спокойствием и хладнокровием. Малейшая нервозность доводит человека до состояния исступленности и нервного потрясения. Этапы больших перевалов, как-то: 1) Хашхарин-Урда-Дабн; 2) Цки-Дабн; 3) Улан-Дабн; 4) Хотан-Дабн (Верхней Монголии); 5) Нарин-Зуха (хребты Тарай и Марко-Поло); 6) Гурбун-Наджи (тоже) и 7) Данла (хребет того же имени), являются пунктами усиления горной болезни, наиболее трудными и опасными этапами передвижения. Первые четыре перевала находятся на территории Верхней Монголии, а остальные три на территории Тибета.