— Простите! — воскликнулъ Эдуардъ, расхохотавшись:- я думалъ о другомъ. Не разршите ли вы мн воспользоваться вашею вышкою на день или два? Въ окрестностяхъ есть мстечко, котораго я желалъ бы не терять изъ виду.

— Ничего не имю противъ этого, — отвтилъ капитанъ, не безъ труда сохраняя серьезность.

Два дня спустя, миссъ Дрюиттъ, осторожно выглянувъ изъ окна спальни, увидла м-ра Тредгольда, занявшаго, съ телескопомъ въ рук, обсерваціонный постъ на вышк. Былъ холодный, морозный январьскій день, и она пріятно улыбнулась при мысли, какъ тамъ должно быть холодно.

День за днемъ м-ръ Тредгольдъ храбро влзалъ на мачту и направлялъ трубу на заброшенный коровникъ, находившійся въ трехъ миляхъ отъ дома. На четвертый день, когда капитана не было дома, миссъ Дрюиттъ, случайно выглянувъ изъ окна кухни, пожала плечами и вернулась въ гостиную.

— М-ръ Тредгольдъ, должно быть, очень озябъ, миссъ, — сказалъ почтительно м-ръ Таскеръ, принесшій ей чай:- онъ похлопываетъ себя по груди и дуетъ на пальцы.

Миссъ Дрюиттъ сказала:- А! — и, придвинувъ столикъ къ креслу, отложила книгу и налила себ чашку чаю по вкусу: съ двумя кусками сахару и большимъ количествомъ сливокъ. Въ эту минуту въ дверь постучали, и въ отвтъ на возгласъ миссъ Дрюиттъ: «Войдите!» — ея негодующимъ взорамъ предсталъ м-ръ Тредгольдъ.

Уши и носъ его были ярко-краснаго цвта и глаза слезились отъ холода. Она вопросительно смотрла на него.

— Добрый день! — проговорилъ онъ, кланяясь.

Миссъ Дрюиттъ отвтила на привтствіе.

— Разв капитана Бауэрса нтъ дома? — освдомился м-ръ Тредгольдъ, оглядываясь вокругъ съ нсколько разочарованнымъ видомъ.

— Нтъ.

— Я хотлъ попросить его дать мн чашку чая, — сказалъ м-ръ Тредгольдъ, вздрагивая отъ озноба:- я полузамерзъ, и боюсь, что схватилъ простуду.

Миссъ Дрюиттъ едва не выронила ложку — такъ она была поражена его нахальствомъ. Безъ сомннія, онъ очень прозябъ, носъ его былъ изсиня-красный. Она оглядла уютную комнату, въ которую изъ открытой двери врывалась холодная струя, и повторила, что дяди нтъ дома.

— Благодарю васъ, — сказалъ онъ кротко, — прощайте.

Въ немъ было столько смиренія, что ей сдлалось неловко. За что онъ благодаритъ ее? Притомъ, изъ двери сильно дуло.

— Я могу вамъ дать чашку чая, если желаете, — сказала она, вздрогнувъ, — только, пожалуйста, скоре заприте дверь.

М-ръ Тредгольдъ вошелъ и поспшилъ закрыть дверь. Онъ слъ по другую сторону камина и, отогрвая свои окоченвшіе пальцы у огня, горячо поблагодарилъ ее.

— Вы очень добры, — сказалъ онъ, принимая изъ ея рукъ чашку чая, — я продрогъ до костей.

— Вамъ лучше было бы пройтись скорымъ шагомъ домой для того, чтобы согрться.

— Меня напоили бы тамъ тепловатымъ чаемъ, — сказалъ онъ, грустно покачавъ головою:- никто не заботится обо мн.

Онъ заговорилъ о катаньи на конькахъ, и по мр того, какъ лицо его принимало нормальную окраску, а черты — свойственное имъ веселое выраженіе, состраданіе миссъ Дрюиттъ начало испаряться, и она освдомилась, лучше ли онъ чувствуетъ себя теперь.

— Немного лучше, — отвтилъ онъ, но лицо его вдругъ выразило безпокойство, и онъ слегка похлопалъ себя со стороны лваго легкаго, въ которомъ онъ ощущалъ какое-то колотье.

— Надюсь, что я не заболю здсь, — сказалъ онъ серьезно.

— Надюсь, что нтъ! — рзко воскликнула миссъ Дрюиттъ, считавшая его способнымъ на все.

— Я никогда бы себ этого не простилъ.

Миссъ Дрюиттъ тревожно посмотрла на него и не только сама налила ему третью чашку, но даже разршила закурить папиросу. Опасаясь худшаго, она вступила съ нимъ въ разговоръ и даже поймала себя на томъ, что выразила ему сочувствіе по поводу его безпокойства объ отц.

— М-ссъ Чокъ и м-ссъ Стобелль также очень тревожатся, — сказалъ онъ:- это — далекій путь для такого маленькаго судна…

— А въ конц-концовъ они и клада не найдутъ, — замтила миссъ Дрюиттъ съ женскимъ добродушіемъ.

М-ръ Тредгольдъ, украдкою взглянувъ на нее, спокойно сказалъ, что онъ и не думалъ отрицать существованіе клада, имющагося во владніи капитана.

— Вотъ видите, и вы поврили въ его существованіе! — воскликнула она съ торжествомъ.

— Конечно, я врю въ то, что капитанъ обладаетъ сокровищемъ.

— Цною въ полмилліона?

— Даже боле… Оно безцнно, — проговорилъ онъ, продолжая глядть на огонь.

Миссъ Дрюиттъ выпрямилась въ кресл и затмъ откинулась назадь. Лицо ея сдлалось пурпуровымъ, и она молила небо, чтобы земля разверзлась и поглотила ее — въ случа, если м-ръ Тредгольдъ вздумаетъ обернуться. Она начала смутно сознавать, что если не случится чуда, она никогда не избавится отъ него.

— Да, оно — безцнно, — повторилъ онъ вызывающимъ тономъ.

Миссъ Дрюиттъ молчала. Отвчать было опасно, но и молчать — рискованно. Она нервно позвонила, приказала Таскеру убрать чайный приборъ, размшать уголья въ камин и перевсить дв картины, и лишь посл всего этого, отчасти возстановивъ свое душевное равновсіе, заговорила о живущихъ съ ними по сосдству мальчикахъ.