Из скорлупы кокосовых орехов изготовляют домашнюю утварь: миски, чашки, ложки, а из листьев мастерят факелы. Цветы пальмы, согласно поверью, отгоняют злых духов, и они висят над постелью, в которой рождается сельский житель, и над могилой, где его хоронят.

Кокосовая пальма начинает давать плоды уже через пять-шесть лет после посадки. Урожай — двадцать пять — тридцать орехов с дерева. А собирают его раз в два-три месяца, то есть практически круглый год. Повсюду попадаются крытые грузовики, кузова которых заполнены серым волокном. Это койра — оболочка все того же «золотого орешка». Из нее вьют канаты и веревки, плетут циновки, маты. Не без помощи ланкийской койры изготовлены сиденья в «Жигулях».

Шри Ланка поставляет на внешний рынок больше койры, чем все остальные страны, вместе взятые.

Очень жарко. Даже при быстрой езде не чувствуешь прохлады. Откроешь окно — и в машину сразу врывается горячий и влажный ветер. А в «закупоренном» автомобиле еще труднее. Хоть бы на несколько минут оказаться в комнате с кондиционером или вентилятором!

Как по мановению волшебной палочки, впереди вдруг появляется длинное здание. Оно кажется особенно белым на фоне темно-зеленого ковра из чайных кустов, покрывающего склоны крутых холмов вокруг, а кое-где подступающего прямо к асфальту. На каменных воротах выведено: «Чайная фабрика Хакгалла».

Нас встречает молодой человек.

— В Шри Ланке есть поговорка: «Дорога в рай идет через чашку чая». Вы, наверное, знаете, что, по преданию, наш остров был земным раем, что здесь жили Адам и Ева. Так что, раз вы тут, отведайте «напиток богов», — весело командует он, взглянув на наши усталые лица.

После второго стакана холодного и удивительно вкусного чая чувствуешь себя другим человеком: свежим, сильным, готовым на любой подвиг. Достаю блокнот и начинаю расспрашивать.

Раманатхаму двадцать семь лет, однако он уже помощник управляющего.

Знакомимся с фабрикой и воочию наблюдаем, как происходит чудо — превращение ничем не примечательных листочков в лучший в мире чай. Чудо начинается с плантаций, разбросанных на десятки миль вокруг. На них работают сборщицы чая. Закрыв головы от солнечных лучей мешковиной, женщина обрывает побеги с кустов и быстрыми, автоматическими движениями бросает их в корзину, что висит за спиной. Собирают прежде всего молодые побеги — в них особенно много тонизирующих веществ.

Минуют годы, и я увижу, как собирают листья машины. Правда, произойдет это совсем в других местах — в совхозе «Лазаревское» на Кавказе. Кусты покажутся мне точь-в-точь такими же, как в Шри Ланке, что рассмешит специалистов, знаменитых чаеводов (среди них три Героя Социалистического Труда). Самый северный в мире чай выращивают и собирают десять тысяч человек. Им помогают машины «Грузия», каждая заменяет с десяток сборщиц.

В «Лазаревском» я не побывал на фабрике. А в Хакгалле провел на ней полдня. Там трудились одни мужчины. Двери и окна были распахнуты, и распространялся аромат как от огромной коробки с чаем.

Сначала листья вялят: они должны потерять часть влаги. В другом цехе их просеивают через сито и отправляют в особые помещения, где постоянно поддерживается высокая температура. Под действием окислителей они становятся из зеленых черными и приобретают запах. Затем листья сушат и сортируют. Весь процесс обработки продолжается три-четыре дня.

Раньше готовый чай отправляли в Лондон на Минсин-лейн — улицу чайных компаний. Теперь его везут в Коломбо на аукцион.

Зал торговой палаты похож на университетскую аудиторию: амфитеатром длинные скамьи и столы, в углу кафедра, за ней круглые настенные часы. Но на кафедре не профессор, а главный броукер. На скамьях вместо студентов — представители чайных компаний.

Броукер взмахивает молотком: «Раз, два, три». Молоток опускается.

Каждые 25–30 секунд заключается сделка. На аукционе в Коломбо продается чая больше, чем где-либо в мире. Ланкийские и зарубежные дегустаторы подбрасывают на ладонях темную рассыпчатую массу, пробуют ее на язык, нюхают, определяя качество чая, его аромат и крепость.

И вот океанские лайнеры, загруженные тяжелыми деревянными ящиками, уходят из Коломбо, Галле, Тринкомали во все концы света.

Чай не зря называли на Руси «добрым питием». Популярность его еще больше возросла в наш век, когда усилилась необходимость в энергичности, мобильности, быстроте реакции. Чай — естественный стимулятор, он подстегивает человека, не нанося вреда организму. Кофеина в «добром питии» как раз столько, сколько нужно для здоровья, витаминов же — почти полный набор.

Еще Конфуций утверждал, что чай — прекрасное лекарство. Недавно американские ученые провели эксперимент: кроликам вместе с едой давали чай. Эти кролики оказались более здоровыми, чем их сородичи, которых держали «на сухом пайке». По мнению советских врачей, чай может предотвратить атеросклероз, помочь в лечении лейкемии и других болезней.

Нелегко описать, как любят и почитают этот напиток в Шри Ланке. Это смогут представить себе, пожалуй, лишь те, кто бывал в Узбекистане, где почти на каждом перекрестке — чайхана. В Шри Ланке с чая начинается утро, работа, деловое свидание, им сопровождается ленч и ужин, его обязательно подают на торжественных приемах, свадьбах, футбольных матчах.

— К сожалению, настоящий цейлонский чай за пределами нашей страны почти никому не удается попробовать, — замечает Раманатхам. — Его смешивают с другими сортами, часто безвкусными.