Мясо ведды жарят в золе, овощи варят в глиняном горшке.

Их любимое лакомство — мед диких пчел. Мне была оказана высокая честь: племя исполнило лучшую песню — гимн сборщику меда.

— У нас нет военных песен, — сказал вождь. — Мы не забываем о наших героях: Япарле, чей голос был слышен по всему острову, великана Баладалуйя. Их боялись враги. Но мы не хотим и не любим воевать. Поэтому песни наши мирные.

Двое солистов исполняли что-то вроде быстрого, на высоких нотах речитатива. В такт песне все пританцовывали, хлопая себя по бедрам.

Затем сам Апиуэле продемонстрировал, как добывают мед. Быстро взобравшись на дерево, он вытащил соты, продул их, выгоняя пчел, и с аппетитом принялся обсасывать. Спустившись, широким жестом протянул мне соты, предлагая попробовать. Пришлось долго извиняться, уверять, что я с детства не ем меда.

За этой процедурой с любопытством наблюдала женщина с толстыми губами и широким, немного приплюснутым носом. Вождь представил ее нам: его жена, Гаме.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что в семьях веддов полное равенство между супругами. А в некоторых вопросах женщине даже принадлежат командные позиции: в ее доме селится новая семья после заключения брака, по ее линии идет наследование имущества, она получает лучшую еду. Женщины на равных участвуют в собраниях племени, в религиозных церемониях. У аборигенов не бывает случаев супружеской неверности.

Гарри Уильямс в книге «Цейлон — жемчужина Востока», высказал мнение, что при хорошем сборе меда и удачной охоте женщинам у веддов живется лучше, чем женщинам в английских трущобах.

Гаме — двоюродная сестра вождя. Такой брак у «лесных людей» считается идеальным. Гаме рассказывала о своей свадьбе, а Апиуэле время от времени кивал головой. Он, видимо, привык: когда говорит жена, бессмысленно пытаться вставить хоть слово.

Они поженились двадцать шесть лет назад. Алиуэле — сыну вождя племени — было тогда восемнадцать лет, Гаме — шестнадцать. До этого два года они украдкой поглядывали друг на друга, но заговорить не решались. Обычаи у ланкийских пигмеев строги: юноше и девушке нельзя не то что встречаться — даже обмениваться приветствиями.

Однажды, оставив у входа свой лук и стрелы, Апиуэле вошел в хижину родителей Гаме. В правой руке он держал листья бетеля, в левой — соты с медом. Молча поставил все перед отцом девушки. А затем легонько коснулся волос Гаме. Сейчас Апиуэле имел право на это: он просил ее руки и точно придерживался церемонии сватовства.

— Бери нашу дочь и сделай ее счастливой, — ответил отец.

Спустя несколько часов племя собралось у костра. По одну сторону костра стоял Апиуэле, по другую — Гаме. Обжигая руки, они обвязали вокруг талии друг друга тетиву лука. С этой минуты они стали мужем и женой. Гаме родила двенадцать детей. Четверо умерло от болезней, одного загрыз леопард, трое ушло искать место получше. Обещали вернуться, но она их больше не видела. Младшие живут с ними. У них дружная семья.

«Я не знаю лучших мужей в мире, чем ведды. Мужчинам Европы стоило бы у них поучиться», — пишет Г. Уильямс.

В селении шесть семей, в общей сложности сорок два человека. Все приземистые, с приплюснутыми носами и глубоко посаженными глазами. У мужчин длинные черные бороды. Ни у кого нет украшений, татуировки. В этом ведды уникальны: первобытные народы любят украшать себя перьями птиц, бусами из зубов животных, рисунками на теле.

В хижинах нет никакой обстановки, шкура убитого зверя — и то редкость. Ведды спят на голой земле, ничем не укрываясь, ничего не подкладывая под голову. Одежда тоже непритязательна: длинные куски ткани, обернутые вокруг талии и у мужчин, и у женщин.

Религиозные обряды лишены торжественности. Ведды верят в «якка» — духа умершего соплеменника. «Якка» много, и все они не забывают свою общину. Дух великого в прошлом охотника помогает убить зверя, дух шамана — вылечить от болезни, дух знатока трав и кореньев — разыскать волшебную ягоду (аборигены утверждают, что в джунглях есть некая ягода, съев которую человек становится гораздо сильнее). Ведды убеждены, что «якка» навещает родственников, когда те спят. На их взгляд, сновидения — это общение с загробным миром.

Духов вызывают при помощи Дугганава — шамана. Он один может вступить в контакт с «якка», чтобы попросить помощи и защиты для племени. У шамана в общине Апиуэле нет ни детей, ни жены, и соплеменники приносят ему еду, поят его водой из ручья. Все, в том числе Апиуэле, обращаются к нему с почтением.

«Лесные люди» поклоняются духам умерших, но у них нет похоронной процедуры. Тело покойного уносят в чащу и покрывают ветвями или камнями. Спустя два-три дня ведды вызывают его дух. Обняв друг друга за плечи, члены общины кружатся вокруг хижины шамана, пока тот разговаривает с «якка».

Шаман перед встречей с «якка» пьет перебродивший сок кокосового ореха. Потом начинается забавная сцена: дугганава прыгает по хижине, пытаясь поймать духа. Он то бросается в сторону, то падает лицом на землю, то высоко подпрыгивает. Наконец издает победный возглас — значит, схватил «якка». В эту минуту «простые смертные» должны уйти из хижины, при них дух не станет отвечать на вопросы.

В сорока километрах отсюда, сказал мне Пейрис, есть другое племя. Оно укрывается в пещерах, у входа в которые, отпугивая зверей, горят костры. Стены пещер разукрашены рисунками, сделанными глиной и сажей, смоченными слюной. На этих рисунках изображены люди, слоны, собаки. Впечатление — будто рисовали двух-трехлетние дети.