После того как Шри Бхагаван рассказал мне рецепт канджи, он отметил: «Люди не понимают, как полезна канджи и как вкусна. Простые блюда – лучше всего. Когда я жил на горе, Кирайпатти собирала листья с горы и готовила из них блюда. И хотя она была полуслепой, она находила их на горе и делала из них вкусную еду. В те дни мы готовили канджи плюс одно овощное блюдо из того, что находилось. Никакие из изысканных блюд, что нынче здесь готовят, не сравнятся с простой пищей, которой мы наслаждались тогда. Люди здесь не понимают, сколько удовольствия в такой еде.

Люди, которые всегда едят изысканные блюда, не способны понять, как бедный человек наслаждается своей простой едой. Он приходит домой голодный после тяжелого дня в полях и уминает ее огромными пригоршнями, одну за другой, кажется, что он мог бы проглотить и саму тарелку. И наоборот, богатый человек садится за стол, уставленный всевозможными яствами в дорогой посуде, и лишь надкусывает и отпивает понемногу, ничего не смакуя. Он практически не получает удовольствия от дорогой еды, поставленной перед ним.

Даже после того, как мы спустились сюда, оставив Скандашрам, мы все еще готовили канджи, часто для рабочих, помогавших нам. В начале нашего пребывания здесь мы нанимали много людей, чтобы очистить территорию от кактусов и разровнять землю. Мы готовили для них обед в дополнение к ежедневной зарплате. Для всех нас мы обычно готовили только два блюда: огромный горшок канджи и блюдо из овощей, что были под рукой. Можете себе представить количество еды, если я скажу, что вместо черпака мы мешали ее большой палкой! В те дни перемалыванием продуктов для готовки занимался я. Однажды я приготовил нечто вроде упмы из листьев и равай (пшеничная крупа). Она состояла на семь частей из листьев, и одна часть приходилась на равай [85].

Еда всем понравилась, но когда я сказал им что это было и как это приготовлено, они не очень-то обрадовались. Людям нравится думать, будто они едят нечто сложно приготовленное и дорогое».

Все мы беспокоились о здоровье Шри Бхагавана, особенно в последние несколько лет его жизни, когда всем было ясно, что он все больше слабеет и истощается, но сам Бхагаван был почти безразличен к различным хворям и проблемам, посещавшим его тело. Если его что-то и беспокоило, так это то, что проблемы его тела могут доставлять неудобство преданным, приходившим увидеться с ним. И даже тогда он не хотел принимать лекарства. Однажды, например, Бхагавана вырвало в его лиственную тарелку в столовой. Он тут же поднялся и вышел. Именно в этот момент я, придя с железнодорожной станции, входил в холл.

Увидев меня, Бхагаван сказал безо всякого вступления: «Видишь, что случилось! Меня вырвало в тарелку в столовой. Я не мог контролировать себя. Как отвратительно! Какое неудобство я, наверное, доставил всем там». В его голосе ясно звучала печаль. «В таких случаях хорошо выпить лимонного или апельсинового сока», – предложил я.

«Но кто мне их принесет? – беспомощно спросил Бхагаван. – Кто принесет лимон или апельсин в это время?» «Как, разве у вас нет?» – спросил я Кришнасвами, его помощника, стоявшего рядом с ним.

Кришнасвами вспомнил, что кто-то принес дюжину апельсинов в тот день. «Они в кладовой. Я принесу».

И хотя Бхагаван испытывал физическое недомогание, он все равно проявил свою обычную бережливость и чувство равенства.

«Принеси только один апельсин, – сказал он. – Половину дай Бхагавану, четверть Кришнасвами и другую четверть Рамачандре Айеру».

Кришнасвами проигнорировал его указание и принес три апельсина, но Бхагаван не заметил. Один апельсин разрезали, и мне дали треть.

Получив свою долю, я сказал: «Бхагаван, я должен получить три четверти апельсина, но мне дали только треть».

Я подумал, что это был лучший способ показать Бхагавану, что было три апельсина, и мы ждали, что половину этого он съест сам.

«Что!» – воскликнул он.

«Кришнасвами принес три апельсина» – сказал я, показывая на них.

Оставшиеся два апельсина тоже поделили. После того как Бхагаван съел свою долю, он почувствовал себя лучше и отклонился назад, прикрыв глаза. В тот раз никто не удосужился посмотреть, что случилось с Бхагаваном после того, как его вырвало. Никто даже не попытался спросить, нужна ли ему помощь. Но Бхагаван, проявляя свою обычную заботу, волновался, не причинил ли он неудобство другим *.

* По-видимому, Рангасвами пытался уговорить Бхагавана съесть в полдень апельсин. Он сказал Бхагавану: «Эти апельсины и другие фрукты принесли преданные лишь для того, чтобы Бхагаван мог использовать их. Так почему бы Бхагавану не использовать их?»

Бхагаван, кажется, ответил: «Почему ты думаешь, что я ем только тогда, когда ем этим ртом? Я ем тысячью ртов». Это мне рассказал Рангасвами.

Сегодня г-н Т. П. Рамачандра Айер приехал из Мадраса. Увидев его, Бхагаван сказал: «Ты очень ослаб. Выглядишь другим человеком».