Во время строительства храма произошел один случай, явившийся удивительной демонстрацией милости Шри Бхагавана. Он ясно показывает, что Бхагаван знал обо всех наших мыслях и что мог отвечать на наши молитвы, если наша вера и преданность были достаточно сильными.

В 1945-м году Бхагаван либо вывихнул, либо сильно потянул большой палец на ноге. Доктор в ашраме порекомендовал Бхагавану ограничить движения в течение месяца. Ему посоветовали ходить только до столовой, холла и туалета. Ближе к концу этого периода Венкатарам Айер и я подошли к Бхагавану поздороваться, когда он выходил из столовой. Когда Бхагаван спросил меня, зачем мы пришли, мы попросили у него разрешения отправиться в Скандашрам.

«Хорошо, – сказал он, – можете идти».

Потом, повернувшись к Рангасвами, его помощнику, он спросил его с мечтательной тоской: «А мы тоже пойдем?» Рангасвами был в ужасе. Солнце было в зените, а палец Бхагавана еще не совсем зажил.

«Но как вы можете, Свами? – спросил он. – Вы еще не выздоровели и пока очень слабы» *.

* В оригинальной версии этой истории на языке телугу в «Бхагаван Смритулу» говорится, что Бхагаван страдал от сломанной ключицы, а не вывихнутого пальца ноги. Я думаю, что Чалам, составитель этой книги, перепутал два разных несчастных случая, произошедшие с Бхагаваном в 1940-х гг. Бхагаван действительно сломал ключицу в апреле 1942, когда он упал, пытаясь препятствовать нападению кошки на бурундука. Повреждение же пальца произошло в августе 1945. Поэтому я взял на себя смелость поменять в последующей истории «ключицу» на «палец».

Стандартная лечебная мера при переломе или вывихе большого пальца ноги состоит в том, что деревянная дощечка около дюйма толщиной, дюйма шириной и приблизительно три дюйма длиной крепится к обуви через подъем свода стопы. Это позволяет пальцу не касаться земли во время ходьбы. Лодыжка может по-прежнему двигаться, но сустав большого пальца ноги сохраняется на ровной плоскости. Так как Бхагаван никогда не носил обувь никакого рода, то этого варианта у него не было. Без такого приспособления ходьба была бы чрезвычайно болезненной в течение примерно недели после несчастного случая. Расстояние от Раманашрама до Скандашрама – приблизительно миля, включая около 600 футов вертикального подъема вверх, и все это по пересеченной местности. В это время еще не было нынешней мощеной дороги к Скандашраму. Можно понять потрясение помощников, когда Бхагаван объявил, что в таком состоянии намеревается подняться на холм.

Эта рана добавлялась к уже существовавшим ревматическим проблемам Бхагавана, которые еще больше затрудняли его ходьбу. Следующая выдержка из «День за днём с Бхагаваном» (6 ноября 1945) была записана спустя несколько недель после инцидента, о котором рассказывает Т. П. Рамачандра Айер:

«Незадолго до того, как Бхагаван собирался выйти на вечернюю прогулку, к нему приблизился молодой человек и пожаловался, что его товарищ потерял зрение. Бхагаван, как обычно, покачал головой. Вскоре после этого Бхагаван встал и сказал нам: «Он говорит, что потерял глаза. Я потерял ноги. Он приходит и говорит мне об этом. Кому я должен идти жаловаться?» Почти месяц или больше того у Бхагавана были проблемы с ногами, более тяжелые, чем обычно, из-за ревматизма или дефицита витамина Б».

Бхагаван посмотрел на нас, как беспомощный ребенок, и спросил: «Разве вы не возьмете нас с собой?»

«Бхагаван, – ответил я, – если вы хотите составить нам компанию, кто может отказаться от такого удовольствия? Но как же ваше физическое состояние? Как вы можете идти?»

«Видимо, они меня не возьмут», – с сожалением сказал Бхагаван Рангасвами.

Венкатарама Айер и я стали подниматься по горе в сторону Скандашрама. Обернувшись, мы увидели, что Рангасвами и Бхагаван тоже взбираются по склону. Рангасвами окликнул нас: «Не волнуйтесь, мы не с вами!»

Обычно Бхагаван поднимался на гору каждый день, но пока его палец заживал, доктора запретили ему ходить дальше столовой. Когда я увидел, что Бхагаван идет за нами, я предположил, что он решил возобновить свои ежедневные прогулки по нижним склонам.

Некоторое время мы сопровождали Бхагавана и Рангасвами, но когда мы оставили их, чтобы продолжить прогулку к Скандашраму, нас догнал Рангасвами и сказал: «После того как Бхагаван вернется отдыхать в холл, я вернусь, чтобы пойти с вами. Пожалуйста, подождите где-нибудь поблизости».

Мы поднялись немного выше по склону и сели в тени. Прошел час, но Рангасвами не появлялся. Наконец мы заметили, что по склону поднимается человек. Когда он подошел ближе, мы узнали в нем сторожа из Скандашрама, он нес еду для садху, жившего там. Когда он проходил мимо нас, мы спросили его, не поднимется ли на гору кто-нибудь еще. Он сказал «нет» несколько неуверенным тоном, поэтому мы остановили его и переспросили. После некоторых колебаний он сказал шепотом, что по холму поднимается Бхагаван в сопровождении Рангасвами.

Бхагаван на таком жарком солнце! Я попросил Венкатарама Айера оставаться на месте, а сам побежал им навстречу. Бхагаван очень устал и медленно карабкался по камням, острые края щебня разрывали кожу на его ногах и ладонях, и он обливался потом под жгучим солнцем – вот что я увидел, когда встретил их. За месяц вынужденной бездеятельности Бхагаван отвык от ходьбы, так что сейчас ему было чрезвычайно трудно подниматься в гору. Палец его еще не зажил, но, несмотря на это, он не согласился возвратиться вниз. Поскольку он был настроен идти вперед, Рангасвами и я подхватили его по бокам, чтобы помочь подняться наверх. После долгих усилий мы добрались до Скандаршама в три часа пополудни. К тому времени Бхагаван был крайне изможден и, задыхаясь, прилег на каменную глыбу.