— Ребята, давайте в минометную роту! — выкрикивает шустрый приземистый старший лейтенант. — Артиллерия — бог войны. Минометы — тоже артиллерия...

Иван Чигрейка, с которым Сергей был в партизанах, советовал идти в минометчики.

Вспомнив его хвалу минометам, Сергей зовет в минометчики товарищей.

Николай Прокопчик щерит белые, как чеснок, зубы:

— Нашел счастье! Видел, какие железяки минометчики на горбу тащат? Словно ишаки...

Василь знает, куда хочет Николай, — в связисты. Немного поработал на почте, полазил по телеграфным столбам. Считает — стал специалистом...

Как раз белобрысый капитан связистов набирает. Ни слова не сказав Сергею, Николай с Василем Лебедем бегом туда. Отделиться, значит, хотят. Пусть отделяются. В связисты Сергея на веревке не затащишь.

Записывают в автоматчики. Сергей ринулся к кучке деревьев, где собралась в основном молодежь. И командир у автоматчиков симпатичный — молодой, с мужественным лицом лейтенант.

Однако уверенности нет. Происходит что-то не то. Лейтенант куда-то исчез. Те, кто записался было в автоматчики, переходят к санитарам, пэтээровцам, артиллеристам. Сергей решает никуда больше не записываться.

Сватанье в роты, взводы кончается так же неожиданно, как и началось. Подъезжает «виллис», из него выходят высокий полковник, два подполковника и майор. Маршевую роту строят в шеренгу. Полковник не спеша, как бы вглядываясь в лица, проходит вдоль строя.

— Белорусы есть? — зычно спрашивает, остановившись.

— Есть! — дружно выдыхает шеренга. Откуда?

— Гомельские!..

— Речицкие!..

— Пропойские!..

— Кричевские!..

Полковник удовлетворенно усмехается.

— Моя фамилия Василевский, — говорит звучно. — Я сам белорус, родился на Могилевщине, командую дивизией, в которую вы прибыли. Наша земля еще под врагом, небольшую часть ее вызволили, но мы вызволим всю. Будем бить проклятого врага, на какой бы фронт нас ни послали.

У Сергея искрой в памяти: в сорок втором году, летом, как раз в тот день, когда его арестовали, он перепрятал напечатанную на красной бумаге, сброшенную с самолета листовку, которая называлась «Письмо воинов-белорусов белорусскому народу». Среди других подписей была фамилия «Василевский». Он значился как командир полка...

Сергей внимательно приглядывается к полковнику. Лицо приятное, продолговатое, нос с горбинкой. Говорит полковник немного нараспев, с доверительной интонацией, и по выговору, если прислушаться, можно узнать в нем белоруса. По всему видать: бывалый человек, с солдатами с юмором разговаривает.

Шеренгу делят на три части. В каждой человек по двести. Люди попадают в распоряжение двух полковников и майора, что приехали с Василевским.

— Левое плечо, круго-о-ом!

Из шеренги образованы теперь три колонны. Две уходят, та, в которой Сергей, остается.

У Сергея холодок пробегает по спине. Колонна, в которой Василь Лебедь, Николай Прокопчик, Костя Титок, Костя Русакович, двоюродный брат Адам, отправилась неведомо куда.

Оставшаяся колонна снова становится шеренгой.

— У кого среднее образование — три шага вперед!..

Сергей перешел в десятый. Можно считать: у него среднее или почти среднее образование.

Из шеренги выходит хромой учитель Демяшкевич. Ехали в одном вагоне, и Сергей знает: он окончил два курса педтехникума. Вслед за Демяшкевичем смелей выходит из шеренги Сергей.

На двести человек их только двое таких нашлось. Остальные — в колоннах, направленных в другие полки. Демяшкевича и Сергея сразу назначают временными писарями. Выдают чернильницы, ручки, разграфленные книги для учета рядового и сержантского состава. В графы нужно вписать год рождения, образование, военную специальность и другие сведения о людях, которые вливаются в действующую армию.

Когда Сергей, примостившись на пеньке, уже кончал переписывать бойцов, за его спиной вдруг остановился перетянутый портупеей, опрятный с виду старший лейтенант. Лейтенант осуществляет общее руководство: распределяет бойцов по батальонам и ротам.

— У тебя красивый почерк, — говорит он Сергею. — Ты где учился?

— В школе.

— Пойдешь в первую роту. При случае заберу в строевую часть. С командиром договорюсь.

Вот что может значить почерк! До пятого или шестого класса Сергей царапал неуклюжие каракули, в которых иной раз сам не мог разобраться. Все началось с конторы «Плодоовощ». Половину отцовской хаты уступили этой конторе. В ней работал молодой бухгалтер, который на удивление красиво писал. Сергею очень хотелось писать так же. Сознательно или бессознательно старался он перенять почерк бухгалтера — и в девятом классе заметил, что его собственный почерк решительно изменился...