– Чтобы получить фосфор, выпаривают мочу. – Палач брезгливо отшвырнул скомканные нечистоты. – Много мочи. А здесь дерьма скопилось, наверное, от десятка благородных поколений. Колдун, похоже, разыскал эту клоаку и воспользовался ею для своих целей.

Охваченная любопытством, Магдалена подошла поближе и посветила факелом, но палач оттащил ее за руку.

– Осторожнее, – прорычал Якоб. – Эта дрянь вспыхнет, ты и глазом не моргнешь. А при том количестве, что здесь накопилось, вся гора может на воздух взлететь.

Он повернулся к столу, осмотрел ступки, реторты и тигли и задержал взгляд на книгах. Потом взял наугад особенно потрепанный том и пробормотал:

– Написана иероглифами. Похоже, очень старая. Странно, я такого никогда не видел…

Он отложил фолиант в сторону и потянулся за следующим. Этот тоже был написан на незнакомом Магдалене языке. В конце концов Куизль взялся за раскрытую перед ним книгу. Полистав переплетенный в кожу том, присвистнул сквозь зубы.

– Если бы я не знал заранее, что книгу эту написал полоумный убийца, то поклонился бы перед ним. Посмотри сама.

Магдалена с любопытством приблизилась и взглянула на искусно исписанные страницы: записи на латыни с размашистыми кроваво-красными буквами и инициалами, зарисовками кукол, человеческих конечностей и загадочных устройств, о назначении которых оставалось только догадываться. На других страницах значились странные формулы, расчеты и ряды чисел. Глядя на все это, дочь палача решила, что это сам сатана писал свою собственную библию.

– Поразительно, – прошептал Куизль едва ли не с благоговением. – Здесь собраны знания из всех тайных наук. Похоже немного на «Оккультную философию» Агриппы, только еще загадочнее. Я такого еще ни разу не встречал. Кто бы это ни написал…

Он замолчал и взволнованно ткнул пальцем в одну из последних страниц, на которой были нарисованы несколько молний, бьющих в крышу. Вдоль стены к человеческому эскизу тянулась то ли веревка, то ли проволока. Внизу значились три слова на латыни. Tornitrua et fulgura.

Гром и молния.

– Громоотвод Непомука! – выдавил палач. – Он рассказывал мне про него в подвале, помнишь? Именно таким он описывал и тогда, и слова на латыни те же. А это значит только одно…

Он принялся перебирать книги, пока не показал с торжествующим видом еще одну записную книжку.

– Ха, так я и думал! – воскликнул он. – Записная книжка Непомука. Я узнал ее по почерку.

Магдалена нахмурилась, едкая вонь мешала ей думать.

– Записная книжка Непомука? – переспросила она. – Но ведь он сейчас в Вайльхайме. Как же эта книжка могла сюда попасть?

– Непомук говорил тогда, что Виргилиус постоянно расспрашивал его об этом громоотводе, – задумчиво ответил Куизль. – У них даже до споров доходило, потому что Непомук не хотел ему ничего говорить. Виргилиус утверждал, мол, кому-то там захотелось поближе познакомиться с этими записями. Похоже, этот кто-то и выкрал книжку.

– Колдун! – У Магдалены мороз прошел по коже. – Думаешь, он убил Виргилиуса с послушниками, устроил так, чтобы Непомука отправили на костер, и все это ради громоотводов?

Палач покачал головой:

– Не знаю. До сих пор он делал все, лишь бы только добраться до облаток. Как это все связать? – Он вздохнул. – Жаль, что похищенного Виргилиуса нашли мертвым в колодце. Уж он-то нам что-нибудь рассказал бы на этот счет…

Магдалена собралась было с ответом, но из глубины коридора донесся вдруг шорох. Что-то шаркало по полу.

– Я так смотрю, к нам пришли, – проворчал палач и потянулся к дубинке, висевшей на поясе рядом с ножом. – Что ж, встретим гостя как полагается.

Обездвиженный, Симон смотрел на стоявшую посреди комнаты куклу. Внутри у нее скрипело и трещало, а сама она шевелила красными губами и говорила человеческим голосом.

– Этот яд удивителен, не правда ли? – спросила Аврора.

В высоком голосе слышалась странная хрипотца, даже визгливость. Симон уверен был, что где-то уже слышал его, но из-за страха не мог вспомнить, где именно.

– Он лежит у меня еще с поездки по Вест-Индии, – продолжала кукла. – Коренные народы используют его на охоте, в том числе и на людей. Вообще-то он вызывает мгновенную смерть, но, видимо, сказались последствия дальней дороги. Хотя так даже интереснее.

Аврора открывала и закрывала рот, словно ей не хватало воздуха.

– Я вот думаю, не испробовать ли мне свой эксперимент сначала на вас? Ведь в нынешнем вашем состоянии вы ничем не отличаетесь от безжизненной куклы. Интересно было бы посмотреть, удастся ли мне вдохнуть в вас жизнь. Но для этого, наверное, не найдется времени. Мгновение, когда окружающая природа и вера сливаются в столь неповторимом синтезе, слишком скоротечно.