– Мистер Эллиотт, – вздохнула Селия, – уверена, вы поняли мой намек. Я имею в виду действующее завещание, составленное после замужества Барти.

– Да, леди Арден, я понял ваш намек. Но в данный момент я никак не могу ответить на ваш вопрос. Поверьте, я очень сожалею.

– Надеюсь, вы понимаете и то, что содержание ее завещания может очень много значить для нас.

– Очень хорошо понимаю. Уверяю вас, что и для всех остальных тоже.

– В таком случае сообщите нам результаты, и желательно как можно скорее. Возможно, кому-то из нас будет необходимо присутствовать при оглашении завещания.

– Конечно. Это вполне возможно. В любом случае все бенефициары будут оповещены и приглашены к юристам. Но если от вас никто не сможет приехать, даю вам честное слово, я познакомлю вас со всем, что имеет отношение к «Литтонс – Лондон».

– К нам очень многое имеет отношение, – сказала Селия. – Барти принадлежала к нашей семье и была главным акционером в «Литтонс – Лондон».

– Разумеется. Если появятся новости, я обязательно вам сообщу.

– Спасибо. Не знаю, часто ли вы виделись с Барти… Возможно, часто. Думаю, вы, как и мы, до сих пор не оправились от шока.

– Леди Арден, мы тоже. Это была… ужасная потеря. Смею вас уверить: Дженна здесь находится в очень хороших руках. Мы будем всячески заботиться о ней.

– Это я знаю. Должна сказать, я заметила, что у них с мистером Паттерсоном глубокая взаимная симпатия.

– Да. Конечно. Но если возникнет необходимость, знайте: в Нью-Йорке есть те… – Его голос слегка дрогнул. Чувствовалось, гибель Барти сильно ударила по нему. – Те, кто любит ее и позаботится о ней.

– Благодарю вас, мистер Эллиотт. Я рада это слышать.

Джей и Джайлз оба понимали, что в ближайшем будущем им совершенно незачем ехать в Нью-Йорк на встречу с юристами и даже с советом попечителей.

– Это было бы напрасной тратой времени, – сказал Джей. – Но с каким облегчением я вздохну, когда узнаю, что все в порядке. Только представь, что мы могли бы оказаться на побегушках у этого идиота.

Джея самого удивляла его возросшая неприязнь к Чарли.

– Да, он искренне оплакивает гибель Барти. И у него прекрасные отношения с Дженной, – говорил он Тори. – И тем не менее он стоит у меня поперек горла. Этот Чарли явно мнит себя деловым гением.

– А мне он все равно понравился, – убежденно ответила Тори. – Очень привлекательный мужчина. Ничего удивительного, что Барти вышла за него. Он великолепно ладит с детьми. Вряд ли в этом человеке много зла.

– И вряд ли много добра, – мрачно ответил Джей.

Еще четыре дня «Литтонс – Лондон» мучила зловещая перспектива оказаться под контролем Чарли Паттерсона.

– Если это случится, – говорил Джею Джайлз, – он будет торчать здесь постоянно. Начнет нам указывать, что издавать, что покупать. Будет во все вмешиваться. Нет ничего отвратительнее дурака с инициативой.

Селия даже пригрозила уйти, если подобное случится. Услышав об этом, Венеция холодно посмотрела на нее:

– Мама, а тебе-то что? Ты ведь и так собиралась в обозримом будущем снова отойти от дел.

– Не понимаю, что тебе внушило эту мысль.

– Хорошо, не прямо сейчас, а, скажем, лет в восемьдесят.

– Я никогда не думала, будто возраст имеет значение.

– Мама, ты сейчас споришь ради спора. Ты ведь прекрасно поняла мои слова. Кому-то из нас предстоит работать здесь гораздо дольше, чем тебе. Таким, как Кейр и Элспет, – целую жизнь. Просто немыслимо, чтобы Барти могла совершить подобную глупость. Никак не могла.

– Я уверена, что она и не совершила, – сказала Селия. – Она думала о будущем Дженны.

Селии очень хотелось, чтобы эти слова оказались правдой.

Неопределенность, царившая в «Литтонс – Лондон», сопровождалась чувством вины. Получалось, их сейчас больше всего заботило собственное будущее и будущее издательства. В воздухе витала невысказанная надежда: а вдруг завещание Барти вернет им «Литтонс»? Возможно, она предусмотрела, что в случае ее смерти издательство вновь должно перейти в руки законных владельцев.

Им всем очень плохо спалось в эти дни.

Чарли Паттерсону – тоже.

С некоторых пор Барти перестала обсуждать с ним финансовые дела, если не считать домашних расходов и его компании. Чарли не знал, в какой мере финансовые планы Барти распространялись на него. Все дни перед отлетом в Лондон она была слишком зла на него. Неудивительно, если она полностью вычеркнула его из своего завещания.

Естественно, как и все живущие, Барти не думала, что ее завещание вскоре приобретет такую актуальность. Но она была очень предусмотрительным человеком и действовала с предельной решимостью. Она вполне могла вывести его из состава опекунов Дженны. Возможен был любой вариант.