Читатели не всегда обращают внимание на «мелочи». Но для того и существует литературная критика, чтобы они увидели, какую вердыщенку порой читают, а поэты и писатели малость протрезвели. Но есть большая разница между критикой произведения и критикой его автора… Если руководствоваться принципом «критиковать можно всем и всех», то начнутся обиды и скандалы, базарная ругань и хамство. А если взять принцип «критиковать можно, но – только произведения», тогда всё встанет на свои места. Профессиональная критика это острый «разбор полётов», но – с максимумом доброжелательности, иронии и юмора, даже ехидства, а не с грозным размахиванием тяжелой кувалдой. И, само собой, не приемлемы мат, грубость, грязные слова, оскорбления. Удержаться от этого трудно, но нужно.

(мнение одного бывшего старшеклассника)

Кругом все восторженно твердят, как попугаи: Ах, Пушкин! Ах, Пушкин…! Ну, проходили мы такого древнего поэта – А. Х. Пушкина – когда-то в школе. Ничего особенного. Даже ерунда. К примеру, возьмем типичное стихотворение А. Х. Пушкина «Белеет парус одинокий в тумане моря голубом…». Вообще-то в наших широтах сильного тумана над морем не бывает. Ежели бы о болоте шла речь, тогда да. И раз уж вдруг появился туман, то парус вообще не был бы виден, потому что и туман белый, и парус белый. Вот поэтому и выдумано тут, что туман голубой. Чушь. Голубым должно быть море. Поэт бы еще о голубом человеке написал! Но людей голубых, как известно, не бывает. Теперь возьмем его пьесу «Евгений Онегин». С самого начала – полный бред. «Мой дядя самых честных правил». А что это за честные правила? Не понятно. Что, трудно было объяснить? Пошли дальше. «Когда не в шутку занемог». Да кто ж будет болеть в шутку!? Я таких юмористов не встречал. «Он уважать себя заставил». Абсолютно никакой связи с тем, что заболел. И не понятно: как конкретно заставил уважать и кого именно заставил. Поди догадайся! Читатель ведь не телепат. «И лучше выдумать не мог». Чего выдумать? Лучше чем что? Опять неясность. Снова напустил туману. А сюжетец-то каков! Евгений балбесничает, бездельничает и бабничает; грубо говоря, ведет аморальный образ жизни, как сам А. Х. Пушкин. Кстати, Пушкин был задиристый и драчливый, как петух. Из дуэлей не вылезал. С женщинами вел себя легкомысленно и нахально, сочиняя им романтические стихи и залезая под юбки. Отбивал верных жен у мужей и чужих любовниц у друзей. Этими похождениями он компенсировал свой мелкий рост и африканское происхождение. А когда, в свою очередь, сам Николай Палыч стал аналогичным способом домогаться его жены Натальи, то сначала Пушкин хотел вызвать Государя на дуэль, но с испугу передумал, верноподданнически пожал ему руку и получил высокий чин. Ох уж эти писатели! Сначала собираются бросить перчатку или плюнуть вверх, а потом получают звание народного артиста. Между прочим, друзья Пушкина декабристы, когда он лобызался с царем, погибали в ссылке. Вместо того чтобы послать им денег, отправил стишок: «Во глубине сибирских руд…». Как видно, скуповат был. Он ведь первым из русских поэтов стал за стихи брать деньги. До этого все писали даром, даже Ломоносов. И нынешние поэты тоже пишут даром, хотя их не печатают. Однако ж вернемся к другим произведениям А. Х. Пушкина. Начнем со стихотворения «Зима». Читаем: «Зима! Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь». Во-первых, в честь чего торжествуя? От зимы что ль радость? Поэт-барин был, видимо, не в курсе, что зимой крестьяне в деревнях голодали так, что к весне опухали и ели дубовую кору. Дальше. «На дровнях». Что это за дровни такие? Вероятно, Пушкин имел ввиду сани, на которых возят дрова в лес. Ну, так бы и сказал – «на санях». Что значит «обновляет путь»? Если путь есть, то что ж его обновлять? А если пути нет, то это уже не обновление, а прокладывание. Вот у нас сейчас в стране вроде есть Пути…, а вроде нет. От этого полная неразбериха в головах партии и правительства на фоне сплоченного медвежьего Единства, ибо не ясно в какую сторону скакать и за какими дровами. Одна голова смотрит назад и кричит «вперед!», а другая глядит в противоположную сторону и тоже зовет в этот самый «вперед». Пророческим оказался царский герб у Российской республики. Правда, больше на курицу похож: с двумя клювами, повернутыми для красоты в разные стороны, но зато с общим желудочно-питательным трактом. Но вернемся к главному, к литературе. «Его лошадка, снег почуя, несется рысью, как-нибудь». Снег почуя!? Полная фигня. Снег не имеет запаха, как и вода, из которой он возникает по всем законам физики и химии. И даже вдруг если бы от снега пошел запах, то это был бы, скорее всего, запах конского навоза. Тогда лошадь должна была остановиться и начать обнюхивать, а не нестись рысью. И что тут означает местоимение «как-нибудь»: на авось или сломя голову? Приходится констатировать, что тут Пушкину просто не хватило слов для рифмы. Вот он и вставил это самое «как-нибудь». У нас возницы с вожжами вообще любят этот самый «как-нибудь», ведь главное – чтоб куда-нибудь вперед. Теперь перейдем к сказочкам, снискавшим у некоторых непослушных детей популярность даже большую, чем медведи у их родителей. Берем почти любую пушкинскую сказку – бред. К примеру. «Приплыла к нему рыбка, спросила: чего тебе надобно старче?». Во-первых, рыбы не тупые, они на зов не приплывают. Наоборот, когда у берега кричат и шумят, они уходят на дно. Во-вторых, рыбы, как известно, не только не разговаривают по-человечески, но вообще не издают звуков через рот. Берем другую сказку. «Кабы я была царицей, – третья молвила девица, – то для батюшки-царя родила богатыря». Ну, родить дело-то нехитрое. Это почти любая дура может, особенно ежели от начальства. Ведь нет чтобы потрудиться, как две первые сестры! Не хочет работать, лентяйка. Только одно у нее на уме… Кстати, а что может быть на уме у двуглавого орла? Всего одна мысль или целых две? Но вернемся к классику. У Пушкина получилось так: бездельница – хорошая, а трудолюбивые сестры – плохие. Где же социальная справедливость? Куда смотрела цензура? И какой пример подается в этой, с позволения сказать, сказке, подрастающему поколению!? В общем, накуролесил этот А. Х. Пушкин в своем творчестве, как и в своей жизни, столько, что ни пером сочинить, ни топором написать. Хоть и жаль его, что бессмертно погиб на дуэли, но все-таки Дантес сделал доброе дело. А то бы Пушкин совсем завалил литературу своими несуразными сочинениями.

Нынешний уровень образования в школах таков, что многие старшеклассники не только путают Пушкина и Лермонтова, но даже считают, что Евгений Онегин – великий русский поэт. Приписав в предыдущей миниатюре стих «Белеет парус» Лермонтова Пушкину, я хотел довести юмор до черного. И, похоже, это удалось: каждый второй читатель начинает меня убеждать, что стих написал не Пушкин, а Горький. Для таких читателей вношу ясность. Согласно последним сведениям из газеты «Московский Костомолец», стихотворение «Белеет парус» было написано Шекспиром. Но поскольку Шекспир, как было выяснено передовой советской наукой еще в 1937 году, персона несуществующая, то Сталин приказал внести стих в учебник под фамилией Пушкина. А под фамилией Лермонтова стих возник позже, при Хрущеве.

Не могу понять. Вокруг все трубят о великом русском поэте Николае Рубцове. На книжной ярмарке в серии книжечек «Поэзия ХХ века» я углядел его среди Есенина, Маяковского и Блока. Купил. Раскрыл в ожидании… Полчаса недоумевал. Столько же смеялся. К примеру (беру фразы наугад, не выбирая!):

Над этим можно даже ржать. Звёзд – звёзд. Жуют – заржут – ржанье. И что это за медленное такое ржанье? В противовес ржанию быстрому? И не понятно – кто именно его подхватит. Прям по классике: «Проезжая по деревне, лаяли собаки». Не исключено, что в книге опечатка: нужно не «это», а «эхо»; тогда ясно, кто подхватит. Но, с другой стороны, ведь эхо не бывает «где-то у осин».

К морю – моря. И не ясно, в честь чего и о чем был настойчивый спор.

Запрягают – позапрягать. Лягают – залягать. Чрезвычайно оригинально. Меня этот стих просто залягал.

Огоньки роятся словно пчелы или мухи. Береговые – береговые. Четыре восклицательных знака. Чувств – море, а мастерства – нуль.

Марширую – марширую. Вообще не стих, а бред. Полный отстой. Позор – и солдату, и его виршам.

А вот еще, из стихотворения «В. Белову» (оригинал – огромный стих – тут не привожу):

«Тихая… Тихо… Тихо… Тихо… Тихая…» – тишайший перебор.

«Купол… травою зарос» – Трава у церкви выросла на куполе? Купол он покатый и железный, на нем ни трава, ни березы не растут.

«Там, где я плавал за рыбами» – с гарпуном что ли?

«Сено гребут в сеновал» – сено сгребают в стога, а на сеновале только складируют.

«Болотина» – редкое разговорное слово, в печатных текстах его практически нет, иначе можно было бы с таким же успехом писать «рекотина» вместо речки и «озёрина» вместо озера. Среди писателей и поэтов считается шиком впустить где-нибудь такое словечко. Но это пижонство.