Так и завязли германцы под крепостью. Обойти никак. Что на север, что на юг – сплошные болота. Куда им с техникой и тяжелыми орудиями? Вот и топтались на месте. А надо ведь дальше наступать. Им еще мир завоевывать…

Те два дня их командиры время даром не теряли. Надоело, видимо, своих людей бестолково под пули подставлять. Это не входит в число любимых занятий бюргеров, являясь исключительно русской народной забавой. Недаром ведь говорят: «Что русскому любо, то немцу смерть». Можно и обратно сказать, смысл не потеряется, только точнее станет. Одним словом, стянули германцы под Осовец кучу артиллерийских стволов. Наверно, по всей Пруссии насобирали. Даже осадные мортиры «Шкода» и «Большая Берта» [89] здесь появились. А в конце февраля они все разом «заговорили»…

Обстрел тяжелой артиллерией начался еще двадцать второго числа. Сперва бомбардировке подвергся форт № 2 и вся связанная с ним Заречная позиция. А в последующие дни под огонь попал и крепостной плацдарм.

С воздушных наблюдательных станций докладывали, что со стороны Граево к полустанку Подлесок прибывают нагруженные орудиями железнодорожные платформы. Также замечено продвижение артиллерии по дорогам в район деревень Пенионжки и Белашево. Да и захваченные пленные говорили о том, что немецкое командование планировало четырехдневную бомбардировку, а затем штурм.

Двадцать третьего февраля перед крепостью задержали лазутчика, переодетого в штатское. Как выяснилось, это был немец, долго живший в России. По мобилизации его призвали в 147-й эрзац резервный батальон. Пленного привели к генералу Бржозовскому.

– Зачем он мне? – удивился комендант, когда Свечников доложил о немце. – Разведка и контрразведка в вашем ведении. Можете и сами допросить.

– Допросили, ваше превосходительство.

– Так в чем же дело? Если он больше не нужен, отконвоируйте в тыл.

– Есть один нюанс. Пленный утверждает, что его на днях вызвали в Лык, в разведывательное бюро армейского штаба. Там ему было предложено всеми средствами добиться свидания с вами, чтобы передать некое сообщение от германского командования.

– Что за сообщение?

– Говорит, оно адресовано лично вам. Нас в его содержание он посвящать отказался.

Бржозовский недовольно хмыкнул.

– Что ж, извольте, – сказал после короткого молчания, тут же добавив: – А вас, Михаил Степанович, попрошу быть свидетелем нашей беседы. И пригласите кого-нибудь еще из офицеров…

Пленный – средних лет мужчина – встал перед генералом навытяжку. Военная выправка явно проглядывала сквозь гражданскую одежду. Немудрено, что его быстро разоблачили. Впрочем, этот лазутчик, если ему верить, вовсе не собирался скрываться, а целенаправленно шел на встречу с Бржозовским.

– У вас ко мне какое-то сообщение? – спросил комендант, внимательно глядя на пленника.

– Так точно, господин генерал, – ответил тот на хорошем русском и покосился на офицеров штаба.

Заметив его замешательство, Бржозовский твердо произнес:

– Говорите при всех, иначе весь этот путь вы проделали совершенно напрасно.

Немец вздохнул, понимая, очевидно, что деваться ему некуда. Чуть помедлив, снова вытянулся, глядя поверх головы генерала, и отчеканил, судя по всему, давно заученную речь:

– Командующий германским осадным корпусом имеет честь предложить коменданту Осовца пятьсот тысяч марок за сдачу крепости. Данное предложение ни в коей мере не является подкупом, а обычным подсчетом стоимости снарядов, которые могут быть израсходованы во время штурма, поскольку после этого Осовец все равно падет. Немецкой армии выгоднее отдать деньги, сохранив сами боеприпасы для иных, более важных целей. В противном же случае…

Немец замолчал, словно выдохся и теперь переводил дух. Заметно тушуясь, он закончил слишком уж тихо:

– …через сорок восемь часов Осовец перестанет существовать.

Выдохнув, опустил плечи, будто избавился от тяжкого груза.

– Этот ваш командующий именно так и выразился? – нарушив повисшую тишину, спросил Бржозовский, заподозрив, что лазутчик слегка лукавит.

– Да… То есть так точно, – начал мяться тот. Потом все-таки признался: – Не совсем. Если дословно, то командующий приказал пригрозить, что в случае вашего отказа он в трехдневный срок сметет с лица земли этот «курятник». Еще говорил, что кайзер Вильгельм назвал Осовец игрушечной крепостью, потребовав как можно скорее с ней покончить.

Комендант неторопливо приблизился к пленнику, встав почти вплотную. Удивительное дело, Бржозовский был почти на голову ниже немца, но выглядел гигантом рядом со съежившимся вдруг долговязым лазутчиком.

– Знаете, что я вам скажу, господин шпион? – Генерал четко выделил последнее слово, давая понять задержанному, чтобы о статусе парламентера тот и не мечтал. – Оставайтесь-ка вы в крепости. Если через указанное вами время она все еще будет стоять, я вас повешу…

Немец вскинул испуганный взгляд, а комендант невозмутимо продолжил: