Долго я раздумывалъ надъ тмъ, какимъ образомъ я попалъ на стогъ и сколько времени пролежалъ на немъ. Только посл того, какъ я прибылъ въ Лондонъ, встртился тамъ со своими друзьями, которые считали меня уже погибшимъ, и узналъ отъ нихъ, что они уже три мсяца ищутъ меня, только тогда я могъ отчасти объяснить себ случившееся со мною происшествіе.

Друзья мои торжественно отпраздновали мое благополучное возвращеніе въ Лондонъ. Отъ одного изъ нихъ, капитана Фиппса, я узналъ, что онъ отправляется въ далекое путешествіе къ сверному полюсу. Я вызвался сопровождать его. Другъ мой охотно принялъ мое предложеніе, и, спустя нкоторое время, мы двинулись въ путь.

Наше путешествіе прошло вполн благополучно, и скоро мы были уже не далеко отъ полюса. Во время этого путешествія телескопъ мой, о которомъ я уже имлъ честь вамъ разсказывать, принесъ намъ большую пользу. Во все время моего путешествія я не выпускалъ его изъ рукъ, такъ какъ люблю всегда отдавать себ отчетъ въ томъ, что вокругъ меня происходитъ.

Однажды я увидлъ въ телескопъ приблизительно на разстояніи полумили отъ насъ на огромной ледяной глыб двухъ блыхъ медвдей, яростно сцпившихся одинъ съ другимъ. Захвативъ съ собой свое ружье, я спустился на ледъ и направился къ ледяной глыб. Дорога, по которой мн пришлось идти была очень опасна и трудна. Приходилось взбираться на высокія ледяныя горы, прыгать черезъ страшныя пропасти, пробираться по тонкимъ, скользкимъ и гладкимъ, какъ зеркало, льдинамъ. Наконецъ, мн удалось приблизиться къ медвдямъ. Оказалось, что медвди не дрались, какъ мн это казалось издали, а играли. Каждый изъ нихъ былъ величиною не мене откормленнаго быка. Шкура такого медвдя цнится очень дорого, и я вычислялъ уже въ ум, какую прибыль принесетъ мн эта охота. Я поднялъ ружье и сталъ цлиться, но въ это мгновеніе я поскользнулся, упалъ и во время паденія такъ сильно ударился о ледъ головою, что лишился чувствъ. Когда я очнулся, то почувствовалъ, что медвдь всею тяжестью своею навалился на меня и старался развязать зубами завязку моихъ кожанныхъ панталонъ.

Не знаю, что сдлало бы со мною страшное животное, если бы я не выхватилъ изъ кармана своего охотничьяго ножа и не отрзалъ бы медвдю трехъ пальцевъ на передней лап. Медвдь страшно заревлъ и выпустилъ меня. Я воспользовался этимъ моментомъ, быстро схватилъ ружье и, не давъ животному опомниться, однимъ выстрломъ уложилъ его.

Окровавленное животное заснуло вчнымъ сномъ, но выстрлъ мой разбудилъ нсколько тысячъ его товарищей, лежавшихъ кругомъ на льду, на разстояніи четверти мили въ окружности, — и они съ дикимъ ревомъ бросились на меня.

Меня ожидала врная гибель. Не скрою, что въ эту минуту я нсколько растерялся, но вдругъ счастливая мысль оснила меня. Я бросился къ убитому медвдю, въ одно мгновеніе снялъ съ него шкуру и немедлено завернулся въ нее. Въ это время дикіе зври съ яростнымъ ревомъ приблизились ко мн, но видъ мой сразу успокоилъ ихъ, такъ какъ они приняли меня за своего товарища. Правда, я былъ нсколько тоньше ихъ, но такъ искусно подражалъ ихъ движеніямъ и ихъ реву, что хитрость моя удалась вполн. Теперь я сталъ обдумывать, какъ бы лучше воспользоваться довріемъ животныхъ.

Одинъ военный врачъ разсказывалъ мн какъ то, что стоитъ только около затылка перерзать позвочный хребетъ, какъ моментально наступаетъ смерть. Теперь я вспомнилъ объ этомъ и ршилъ испробовать это средство. Я приблизился къ самому большому медвдю и сильнымъ ударомъ ножа разскъ ему хребетъ около затылка. Животное растянулось на льду, не издавъ ни одного звука.

Надо сознаться, что это было отважное дло. Если бы медвдь перенесъ ударъ, онъ немедленно розорвалъ бы меня на куски; но къ счастію все обошлось благополучно, и я ршилъ покончить такимъ же образомъ съ остальными медвдями.

Одинъ за другимъ падали медвди подъ моими ловкими ударами. Остальные зври оставались совершенно спокойными, такъ какъ не знали причины этихъ безпрерывныхъ паденій своихъ несчастныхъ собратій.

Когда послдній медвдь распростерся безъ признаковъ жизни на льду, я отправился на нашъ корабль, разсказалъ капитану о случившемся происшествіи и попросилъ его отпустить со мною матросовъ, чтобы снять съ убитыхъ зврей шкуры и перенести на корабль окорока. Остальное мясо намъ, къ сожалнію, пришлось оставить, такъ какъ корабль нашъ былъ перегруженъ, и мы должны были вернуться обратно въ Англію, не достигнувъ свернаго полюса. Считаю своимъ долгомъ защитить капитана Фиппса отъ нападокъ за то, что онъ не добрался до полюса. Мы несомннно достигли бы намченной цли, если бы, благодаря мн, корабль не былъ перегруженъ медвжьими шкурами и окороками.

Какъ только мы прибыли обратно въ Англію, я послалъ отъ имени капитана нсколько окороковъ лорду-адмиралу, лорду-казначею, бургомистру, лондонскому магистрату и торговому союзу; остальные же окорока раздлилъ между своими друзьями.

Со всхъ сторонъ я получалъ благодарность за цнный подарокъ; но между мной и капитаномъ Фиппсомъ словно черная кошка пробжала. Онъ завидовалъ моему успху и старался умалить мою славу. Онъ уврялъ, напримръ, что ему не нужно было бы облачаться въ медвжью шкуру, чтобы обмануть медвдей; они и такъ приняли бы его за своего товарища. Не ршаюсь спорить объ этомъ съ благороднымъ перомъ Англіи. Можетъ быть онъ и правъ.

Слдующее морское путешествіе я совершилъ вмст съ капитаномъ Гамильтономъ. Корабль нашъ направлялся изъ Англіи въ Остъ-Индію. Со мной была моя лягавая собака. Готовъ ручаться своей головой, что нигд въ мир вы не сыщете собаки, которая отличалась бы такимъ чутьемъ, какъ моя Трая. Слдующій случай можетъ убдить васъ въ этомъ.

Мы находились въ трехстахъ миляхъ отъ суши.

Къ моему великому удивленію, я замтилъ, что моя собака стоить неподвижно на одномъ мст. Въ это время ко мн подошелъ капитанъ. Я сталъ уврять его, что мы находимся недалеко отъ суши. Капитанъ поднялъ меня на смхъ. Меня разозлило это, и я заявилъ ему, что чутью своей Трои я довряю больше, чмъ глазамъ всхъ моряковъ нашего экипажа и предложилъ ему пари на сто гиней (всю сумму, которая была при мн), что не пройдетъ и полчаса, какъ мы будемъ стрлять дичь.