Долженъ замтить, что отецъ мой провелъ большую часть своей жизни въ кругосвтныхъ путешествіяхъ и въ зимніе долгіе вечера любилъ угощать насъ разсказами о своихъ приключеніяхъ. Теперь я объясняю свою страсть къ путешествіямъ просто врожденной склонностью и слдованію примрамъ незабвеннаго отца. Я столько наслушался всякихъ занимательныхъ разсказовъ о приключеніяхъ и лишеніяхъ путешественниковъ, что считалъ себя уже достаточно закаленнымъ и не бояться ничего въ свт. Мн но хотлось вырваться изъ дому и порвать навсегда съ родительской опекой.

Я пользовался всякимъ представлявшимся мало мальски удобнымъ случаемъ для меля, чтобы удовлетворить непреодолимую страсть видть свтъ.

Отецъ, привыкшій самъ къ путешествіямъ, немного сочувствовалъ мн; онъ понималъ, что мн тяжело томиться въ родной семь безъ особаго дла, быть просто нахлбникомъ, но мать и тетенька ни за что не ршались отпустить меня изъ дому. Никакія просьбы и мольбы мои ни къ чему не приводили. Наконецъ, дло повернулось для меня въ очень хорошую сторону и случаю, самому обыкновенному случаю, угодно было удовлетворить мое страстное желаніе. Я узналъ, что къ намъ долженъ былъ пріхать мой любимый дядя, гвардейскій офицеръ, который очень любилъ меня и просто глазъ не спускалъ съ меня во время нашихъ встрчъ. Онъ часто мн говорилъ: если теб что-нибудь нужно будетъ, обращайся ко мн, а я для тебя все устрою. Я старался въ его присутствіи быть тихимъ, покорнымъ, хорошимъ юношей, чтобы еще больше расположить его къ себ. Однажды я подлился съ дядей своей мечтой отправиться путешествовать, и онъ мн отвтилъ, что сдлаетъ все зависящее отъ него, чтобы помочь исполненію моего желанія.

Моей радости не было конца, и я уже былъ увренъ, что дло пойдетъ на ладъ. Дядя краснорчиво сталъ доказывать, что для меня прямо таки необходимо прохаться по свту, и посл долгихъ увщаній, возраженій, противорчій и обсужденій, къ великой моей радости вс согласились, чтобы я отправился съ нимъ на островъ Цейлонъ, гд онъ много лтъ занималъ отвтственный служебный постъ. Я быстро сталъ собираться въ далекую дорогу и черезъ нсколько минутъ уже былъ совершенно готовъ къ отплытію въ чужія страны, но вс начали смяться надъ моей чрезмрной поспшностью. Пришлось еще обождать недли дв, пока мы, наконецъ выхали въ Голландію, чтобы взять тамъ нкоторыя порученія и документы и затмъ уже отправиться въ путешествіе.

Мы отплыли изъ голландскаго порта, Амстердама. Морское путешествіе представляло для меня много новаго и интереснаго. Какъ бы я не старался умолчать о томъ, что происходило на мор, но никакъ не могу обойти молчаніемъ перенесенной нами страшной бури. Собственно, наше плаваніе, только благодаря той бур и ея послдствіямъ, представляетъ нкоторый интересъ, такъ какъ больше по дорог съ нами ничего не произошло. Буря эта разразилась какъ разъ въ то время, когда мы бросили якорь у одного небольшого островка, чтобы запастись тамъ пресной водой и углемъ. Она такъ сильно бушевала, что вырывала съ корнемъ множество деревьевъ и поднимала ихъ въ воздухъ. Страшно было смотрть, какъ стихія играла такими громадными деревьями, точно пылинками. Нкоторыя изъ деревьевъ были тяжестью въ нсколько сотъ пудовъ, тмъ не мене ихъ подняло на неизмримую вышину, такъ что они казались маленькими точками и кружились тамъ, точно пухъ отцвтшаго одуванчика. Море такъ бушевало, что приводило въ ужасъ весь экипажъ нашего парохода, который качался, какъ щепка на поверхности пнистыхъ валовъ. Я впервые видлъ страшную силу природы, которая, казалось, жаждала жертвъ, безумолку завывалъ сильный втеръ, наводя панику на все живое.

Спустя нкоторое время, буря утихла, и тогда мы увидли чудесное явленіе природы. Вс деревья, носившіяся въ воздух, вдругъ опустились на землю; каждое попало на свое прежнее мсто, сейчасъ же пустило корни и продолжало свой ростъ, какъ будто ничего не произошло съ нимъ. Даже слда не замтно было посл опустошительной грозной бури. Вс деревья по прежнему спокойно росли, и листья пли невнятно тихую псенку, шептались и цловались другъ съ другомъ.

Впрочемъ, одно дерево представляло исключеніе. Передъ началомъ бури одинъ туземецъ со своей женой приставили лстницу къ дереву, чтобы нарвать огурцовъ себ на ужинъ, такъ какъ эти овощи растутъ тамъ не на грядахъ, какъ у насъ, а на втвяхъ деревьевъ. Въ это самое время сорвался страшный вихрь, вырвалъ дерево съ корнями и понесъ его вмст съ людьми въ воздухъ. Почтенная парочка терпливо совершила воздушное путешествіе, но своей тяжестью они придали дереву совершенно другое направленіе, такъ что упало оно на землю не корнями въ свое прежнее мсто, а горизонтально, поперекъ одной улицы столичнаго города, перегородивъ дорогу пшеходамъ и прозжимъ. Когда началась буря, предводитель всми туземными войсками и начальникъ страны далъ приказъ, чтобы вс жители выхали изъ города, во избжаніе несчастныхъ случаевъ съ людьми. Но почти вс жители еще

до его приказа выселились за городъ изъ боязни бытъ раздавленными развалинами своихъ жилищъ. Къ концу бури начальникъ страны захотлъ почему то вернуться въ свой дворецъ; можетъ быть онъ хотлъ показать свою храбрость, или просто по длу, это покрыто мракомъ неизвстности, такъ какъ, благодаря неожиданной смерти, онъ унесъ эту тайну вмст съ собой въ темную могилу. Случай этотъ вызвалъ въ стран много толковъ и всевозможныхъ догадокъ, а дло, собственно, произошло очень просто. Начальникъ халъ по одной изъ улицъ ко дворцу, и въ это время упало дерево съ огурцами на его коляску и, къ счастью, убило его до смерти, а лошади понесли его трупъ по улиц, пока онъ не слетлъ на мостовую, окровавленный, съ разбитой головой.

Вамъ покажется страннымъ, что я говорю «къ счастью»?

Но дло въ томъ, что начальникъ, говоря правду, былъ ужасный тиранъ, и жители острова, не исключая и любимцевъ его, были несчастнйшими созданіями въ мир. Когда всть распространилась о смерти начальника, страна какъ бы легче вздохнула, и понеслись горячія молитвы жителей къ небесамъ за избавленіе страны отъ мучителя. Начальникъ былъ страшно скупъ, строгъ и не справедливъ. Въ его закромахъ гнили обильные запасы хлба, между тмъ, какъ народъ, у котораго были отняты эти запасы, голодалъ въ полномъ смысл этого слова.

Недовольный народъ волновался, но ничего не могъ сдлать противъ вопіющей несправедливости.

Никакія другія страны не грозили острову войной, и начальнику нечего было бояться вншнихъ враговъ; тмъ не мене онъ бралъ въ солдаты каждаго молодого человка, могущаго носить оружіе, чтобы сдлать изъ него героя, и часто продавалъ этихъ жалкихъ героевъ тмъ изъ своихъ сосдей, которые предлагали ему больше серебра и золота. Бдные герои безмолвно шли въ чужую страну, покидая на своей родин любимую семью. Распространялся даже упорный слухъ, что у него было очень много богатствъ и денегъ, сдланныхъ изъ морскихъ раковинъ и доставшихся ему въ наслдство отъ отца, а онъ съ жадностью продолжалъ копить новые милліоны, продавая въ рабство населеніе своей страны. Было еще много грховъ за нимъ, но будемъ снисходительны и не поставимъ ихъ ему въ вину, такъ какъ къ покойникамъ относятся всегда съ почтеніемъ и забываютъ, или скоре прощаютъ имъ вс недобрыя ихъ дла.