…Тем временем вечер продолжался, и торжество шло своим чередом: толпа, человек тридцать, вкушала деликатесы, запивая их отличной выпивкой, танцевала и шумела, в общем, веселилась от души. Только имениннице было невесело. Нет, все ее поздравляли и говорили комплименты, и Эдвард был очень галантен, но, к сожалению, не только с ней, хотя, к счастью, откровенно он ни с кем не флиртовал. В какой-то момент Линда увидела, что Крайтон подошел к Энн и присел рядом. Он что-то стал рассказывать кузине, которая слушала его поначалу отстранено и не очень внимательно, впрочем, не исключено, что это было игрой с ее стороны. Затем все изменилось: Энн стала лучезарно улыбаться и даже смеяться. Эдвард не преминул подхватить девушку за оголенный локоток и повел ее к выходу из зала ресторана. Ревность ядовитой волной затопило сознание Линды, и алкоголь придал этому чувству дополнительную, разрушительную силу. Только одна миссис Старлингтон придала значение этой сцене, всем остальным было недосуг. Элизабет надеялась, что племянница сможет взять себя в руки. Но шло время, а выражение лица девушки не утратило своей злобной усмешки. Необходимо было что-то срочно предпринимать. Линда, судя по всему, могла сорваться и устроить скандал: сегодня она явно выпила лишнего. Хорошо, что служба безопасности бдительно следила за тем, чтобы на яхту не проникли папарацци и журналисты, однако ведь за всеми не уследишь. Кто угодно из гостей может заснять скандальную сцену, а затем продать ее той же желтой прессе.

Миссис Старлингтон подошла к племяннице и присела рядом. Женщина знала, как можно отрезвить Линду.

– Если ты сейчас не возьмешь себя в руки, – без всяких предисловий холодно произнесла она, – я тебе устрою такое будущее, что ты навсегда забудешь о своих мечтах, – добавила она спокойно, ни на йоту не повышая тембр своего голоса, но странные флюиды злой силы, исходившие от нее, действительно мгновенно подействовали на девушку. – У тебя для этого десять секунд. И радуйся, что никто, кроме меня, надеюсь, не заметил твоей змеиной улыбки и ненависти, брызжущей через край на всех присутствующих здесь дам.

Застывшая гримаса ярости на лице Линды вдруг как-то резко сморщилась и смялась, как резиновая маска. Казалось, она очнулась и вполне трезвым взглядом посмотрела на свою могущественную родственницу. Лицо девушки еще больше покраснело, на лбу выступила испарина, тонкие пальцы сплелись так, что побелели суставы рук. Тихо и даже как-то испуганно она прошептала:

– Я уже спокойна, почти.

– И я могу идти к себе, ни о чем не тревожась?

– Да. Даю слово, – твердо ответила именинница.

– Хорошо. Тогда желаю закончить торжество без всяких эксцессов. Ты ведь именинница, будь внимательна ко всем гостям без исключения, – голос женщины абсолютно не изменился, и было совершенно непонятно, что она подумала, услышав обещание Линды, но то, что миссис Старлингтон ей поверила, было очевидно.

Девушка действительно успокоилась, но отнюдь не из-за теткиного гнева и его возможных последствий. Линда и вправду опомнилась. Никто не должен видеть ее в таком состоянии, и уж тем более не пристало ей дойти до публичного скандала или ссоры. Такого унижения она себе не простит! Она немного подождет, а затем уж отыграется по полной! Тем более что и серьезных оснований для какой-то ревности пока нет. Мало ли с кем Эдвард флиртовал… Да и впредь будет это делать, и женитьба его не исправит. Ей нужно научиться привыкать к этому. А как другие женщины мирятся с тем, что их мужья, например, актеры, изменяют своим женам с актрисами или с поклонницами? Секс, в конце концов, Эдварда не очень-то и волнует, было бы хуже, если бы волновал…

Потягивая вино, девушка наблюдала за веселящейся толпой, но ей было скучно, и никто не спешил ее развлекать. Тут ее взгляд встретился с глазами Макса, танцевавшего с Джулией. Молодой человек ободряюще улыбнулся имениннице. Мисс Парк, увидев направление взгляда своего партнера, тоже посмотрела в сторону Линды, соорудив на своем надменном лице подобие улыбки. Джулия знала, что когда-то у Макса с Линдой был мимолетный роман, впрочем они, к счастью, быстро разочаровались друг в друге, поэтому Адлер во всех отношениях был приятным кавалером, во всяком случае до тех пор, пока не появится Стюарт, который отлучился по каким-то своим делам… «Интересно, какие могут быть срочные дела в субботу вечером? – подумала Джулия. – Хотя у нашего мага все может быть. Ладно, подожду…»

Вскоре возвратились Энн с Эдвардом. «Быстро же они», – ехидно, почти без всякой ревности подумала Линда. К ее удивлению парочка направилась к ней. Наклонившись в шутливом реверансе, Крайтон извинился перед Энн и пригласил именинницу на медленный танец. Вполне удовлетворенная таким поворотом событий, девушка подала руку мужчине и, вполне искренне улыбнувшись кузине, повернулась к Эдварду, слегка прижавшись к нему высокой грудью, чудом удерживающейся в достаточно откровенном декольте.

Около полуночи некоторые гости стали прощаться и расходиться. Остались Линда, Эдвард, Энн, Джулия, Эмма, Ларс (Анна, пожаловавшись на усталость, ушла раньше) Кейт и Кристиан Стюарты, Полин, Дэвид, Джеймс и Макс. Ресторан уже закрывался, поэтому именинница пригласила всех к себе в номер, предупредив, что продолжение танцевальной программы вполне возможно и у нее в апартаментах, как, впрочем, и другие развлечения, в том числе и карточные игры. (Линда заранее подготовилась к такому развитию событий.)

Почти все приняли такое приглашение с восторгом и по вполне понятным причинам. Линде и Эмме необходимо было продолжение будто бы скрытой, негласной, борьбы за внимание Эдварда, но эта тайна перестала уже ею быть, получив статус секрета Полишинеля, поэтому всех интересовал конечный итог этого поединка, в том числе и самих участвующих в нем. Отказалась от приглашения только Полин, сославшись на усталость.

Все плавно переместились в роскошный номер мисс Доэрти и вольготно расположились в гостиной, благо ее размеры позволяли это сделать.

Интерьер комнаты был выдержан в серебристо-кобальтовых тонах с большим количеством металлического декора. На стенах висели большие картины, в основном черно-белые с абстрактными рисунками геометрических форм, хотя среди них было два полотна, на одном из которых была изображена яркая красно-фиолетовая спираль, а на другой – неоновая желто-зеленая. Кроме того, эту радикальную гамму оживляли красивые экибаны и множество ваз с цветами. Жалюзи, цвета темного металлика, закрывали большие овальные окна-иллюминаторы. Не яхта, а просто-таки космический корабль, и закругленные, сглаженные углы большой комнаты усиливали это впечатление. В принципе, футуристический дизайн гостиной с некоторыми элементами неоромантизма вполне соответствовал противоречивому характеру мисс Доэрти.