Несмотря на усталость, заснул я не сразу, поначалу погрузившись в сладкую дремоту, но эйфорический транс, как мне показалось, длился всего несколько мгновений. Из этого блаженства меня вырвал звонок смартфона. На часах было половина седьмого утра, а на дисплее аппарата высветилось: «Элизабет». Такой ранний звонок мог быть только по одной причине: что-то случилось, причем не самое приятное для воскресного утра. Минерва лаконично принесла извинения за такое беспокойство и попросила, хотя тон этой просьбы был весьма категоричен, чтобы как можно скорее я зашел в апартаменты мисс Доэрти, захватив с собой свой рабочий кейс.

Накануне вечером у меня с миссис Старлингтон состоялся весьма странный телефонный разговор. Она позвонила около десяти вечера и спросила меня о нашем расследовании. Удивительно, но по ее вопросам я сделал вывод, что женщину не очень-то интересует имя убийцы мисс Кэмпион. Она просто задала вопрос: «Вы закончили свое расследование, Марк?» Вопрос был задан таким тоном, что я ответил положительно, хотя такой ответ не совсем отвечал истине. Я хотел было пуститься в дополнительные пояснения, однако услышал: «Все – завтра, Марк. Сегодня мне важно было узнать, что вы закончили это дело». Странный разговор, – подумал я, выключая мобильник.

И вот такой неожиданный подъем…

Давно я не собирался куда-либо с такой скоростью. Спустя десять минут запыхавшийся и немного взволнованный я был в номере Линды. Для такого раннего утра в гостиной одинокой девушки было достаточно многолюдно, разве что сама хозяйка апартаментов отсутствовала. Кроме миссис Старлингтон и ее верного Фреда, здесь были инспектор Алекс Теллер, сержант Джек Ричардсон, доктор Келвин Бэнкс и официант Кристофер. Почти сразу я учуял неприятный запах рвоты, а на то, чтобы ее увидеть мне потребовалось доли секунды: отвратительной желтоватой массой она выделялась на сером полу у дивана. Рассказ о происшедшем занял несколько минут: ранним утром мисс Доэрти почувствовала себя плохо, к счастью, организм Линды отреагировал правильно, исторгнув из себя содержимое желудка, но именинница почему-то решила, что кто-то пытался ее отравить. Как рассказали официанты, после торжества в ресторане гости мисс Доэрти отправились в ее номер с целью продолжить тусовку. Под утро все разошлись, а Линда, по ее рассказу, почувствовав внезапную сонливость (еще бы, в пять утра – немудрено!) легла на диван, и вскоре ее скрутил приступ тошноты. После рвоты девушка сразу же позвонила Элизабет, а та прислала доктора Бэнкса. Девушку отправили в больничную палату, находящуюся на яхте; пострадавшей промыли желудок, и сейчас она вне опасности. На мой вопрос: почему мисс Доэрти решила, что кто-то пытался ее отравить, ответил инспектор Теллер. Он сообщил, что накануне девушка получила письмо с угрозой, поэтому сразу подумала об отравлении.

– Мистер Лоутон, я, конечно же, не хочу, чтобы возникли какие-то слухи, возможно, мисс Доэрти съела что-то не то или выпила лишнего, но а… если вдруг действительно имел место преступный замысел? – Миссис Старлингтон, не срывая своей взволнованности, лихорадочно сцепила тонкие пальцы в кулак. – Я хотела бы, чтобы вы, мистер Лоутон, параллельно с полицией, провели свое расследование, все же в вашей лаборатории смогут, надеюсь, быстрее провести анализы. – Женщина замолчала, очевидно что-то обдумывая, затем взглянув на окружающую обстановку (для отдыха небольшой и подвыпившей компании здесь было относительно чисто), добавила: – Как видите, здесь достаточно еды и напитков, чтобы взять пробы, – задумчиво проговорила она, указав рукой на стол. – И если обнаружится что-то подозрительное… но не будем раньше времени об этом говорить.

– На яхте нет специализированной химико-токсилогической лаборатории, – мягким голосом произнес доктор Бэнкс. Удивительно, что у такого громоздкого и внешне сильного мужчины был такой приятный тембр голоса. Келвину Бэнксу было около пятидесяти. Ощущение скрытой мощи исходило от всей его фигуры. У доктора были черные, как смоль волосы, чуть припорошенные сединой на висках; угольные небольшие глаза обладали гипнотизирующим эффектом, может быть потому, что зрачки сливались с радужкой глазных яблок. У доктора был пронизывающий взгляд – нелегкое испытание для его собеседников. – Мисс Доэрти нашла в себе силы мне сообщить, что ела она совсем немного, – тем временем рассказывал мистер Бэнкс, – не позже десяти вечера вчерашнего дня, а пила только свое любимое розовое вино и только под утро к алкоголю добавила несколько глотков кофе, но его вкус ей почему-то не понравился, и девушка не стала его пить.

– Через пятнадцать минут мы будем в Брайтоне, оттуда за пятнадцать минут вы доберетесь до Тауэринг-Хилла, – внес свою лепту в разговор инспектор Теллер. – А мы с сержантом останемся здесь. Когда мисс Доэрти проснется, я поговорю с ней более обстоятельно о предыдущей ночи.

– Мисс Доэрти написала заявление в полицию? – хмуро спросил я.

– Нет, – ответила миссис Старлингтон. – Пока мы с ней решили, что сможем обойтись без официального расследования, поэтому я вам и позвонила.

– Понятно, – почти механически сказал я, думая уже совершенно о другом. – Но ведь инспектор уже начал свое неофициальное расследование?…

– Понимаю ваше недоумение, Марк, – перебила меня Минерва. – Просто я подумала, что на яхте много гостей и, чтобы ускорить расследование этого неприятного инцидента – лучше, если этим делом займутся две… скажем, команды.

– Ну хорошо, – не очень радостным голосом согласился я. В ее решении было, конечно же, рациональное зерно, но мне почему-то это не очень нравилось. – А что с остальными гостями?

– Пока тихо. Очень надеюсь, что они проснутся в добром здравии, – ответил Теллер.

– А что с анонимкой? Удалось что-нибудь выяснить? – Несмотря на то что у меня немного болела голова, проснувшийся азарт стал своего рода обезболивающим.

– Да, представьте себе, удалось снять отпечатки пальцев. Но пока их не с чем сравнивать, – Алекс замолчал, нахмурившись. – По полицейской базе они не проходят.

– По-моему, в этом нет ничего удивительного. Было бы, наоборот, странно, если бы они там были, – заметил я. – А что вас смущает?

– Да, странно как-то, – задумчиво проговорил инспектор, – отпечатки, кроме оттисков пальцев мисс Доэрти, обнаружились только с одной стороны у самой кромки листа. И, честно говоря, я не могу пока понять, чтобы это значило, – признался Теллер, к моему огромному удивлению. – Подумайте об этом, мистер Лоутон. – Мужчина внимательно посмотрел на меня и, открыв свой кейс, аккуратно вынул оттуда прозрачный пакет для улик, в котором находился светлый конверт, и передал его мне. Взяв пакет с анонимным письмом, я положил его в свой кейс (этим я займусь чуть позже).